Елена Семенова
Весь мир – у ног. Вид на телебашню сквозь кусок стеклянного пола.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)
По голубому небу бежит рябь белых облаков, но легкая вуаль не скрывает ослепительного солнца. День начинается нетипично для ноября – пожалуй, самого зябкого, серого и неуютного месяца года. И это чудно. Ведь сегодня мы впервые отправляемся на Останкинскую телебашню. Ее история теперь делится на «до пожара» и «после пожара». «До пожара» попасть туда, увы, не довелось. Как известно, ноябрь стал юбилейным месяцем для легендарной достопримечательности столицы. Ей исполнилось 40 лет, и 5 ноября работники отметили этот праздник с большой помпой. Надо заметить, это не единственный повод для торжества. 15 декабря будут отмечать 100-летие создателя телебашни – архитектора Николая Никитина.
Реноме старой дамы
Соревнование среди телебашен «Кто выше?» давно негласно существует в мире. Началось все со знаменитой Старой дамы, как именуют французы Эйфелеву башню. За сто с лишком лет существования она стала символом Парижа. Ее соорудили в 1889 году на Марсовом поле. Проект инженера Александра Густава Эйфеля выбрали более чем из 700 работ. Вначале ее высота составляла 288 метров, а затем, когда на вершине поставили мощные антенны, она «доросла» до 320 метров. Башня Эйфеля была высотным лидером до 1931 года, пока ее не обошел Empire State Building в Нью-Йорке. В 1956 году в Штутгарте построили башню, которая стала примечательна не высотой, а способом постройки – из железобетона. Основным тезисом «за» был эстетический принцип, не позволявший портить ландшафт города. Получился железобетонный усеченный конус высотой 159 метров. За счет телеантенны общий рост составил 211 метров. В верхней части устроили павильон «Гнездо аиста» для аппаратуры, ресторана и смотровой площадки. Ныне в список рекордов по высоте входят John Hancock Center в Чикаго (444 м), Oriental Pearl Tower в Шанхае (468 м). Останкинскую телебашню (540 м) перегнала только CN Tower в Торонто (553 м).
Стяг на телебашне
Две огромные белые спутниковые тарелки и шлагбаум, на заднем плане – корпус Экскурсионного центра. Это вход на территорию Останкинской башни. Нас встречает заместитель главного инженера РТРС «Московский региональный центр» Вадим Орешников, любезно согласившийся показать телебашню. Идем к ней по лабиринтам крытых деревянных настилов. В детстве была игрушка-сувенир «Останкинская башня», стальная, на деревянном остове. Развинчивающаяся. Постепенно ее разобрали по частям, погнули шпиль и «ноги» основания. А теперь мы стоим под этими «ногами» в натуральную величину. В уши течет мерный шум вентиляционных систем. После проверки паспортов входим в вестибюль. С любопытством косится бригада строителей в желтых униформах. На видном месте – реликвия: изношенный флаг СССР, последний, который висел на шпиле башни и был снят в 1989 году. Крепление его было связано с большим риском. С помощью крючьев человек поднимался на последнюю точку – площадку на высоте 536 метров, крепил флаг к тросу и с помощью ролика поднимал его на флагшток.
Смог, сэр!
Перед тем как войти в лифт, попадаем в тамбур, закрывающийся снаружи на ключ, наше передвижение контролируют сотрудницы в униформах. Лифты новые, зеркальные, несмотря на малую площадь, один лифт может поднять 12 человек. Бесшумно несемся вверх. Ощущение, что движения нет, только на табло – отсчет метров. И уши закладывает. На высоте 337 метров выходим на смотровую площадку, перед нами – залитая солнцем панорама Москвы. Зеленый массив Лосиного острова и Измайловский парк, парки ВДНХ и «Сокольники», лента Ярославского шоссе и Университет. Над горизонтом – серое марево. Смог. Орешников говорит, что во время меньшей облачности видимость с башни достигает 80 км. Но чаще мешают дымка и испарения. Хуже всего летом, когда жарко и пыльно, лучшее время посещения – апрель и октябрь. Можно смотреть не только на все 360 градусов вокруг, но и вниз, стоя на кусочке стеклянного пола. Захватывающе. Уходящая вниз вертикаль башни, игрушечные машинки и домики. Весь мир – под ногами.
Живите 300 лет!
Официальный срок жизни телебашни – 150 лет, сам же архитектор прочил ей все 300. Так что иронические вопросы насчет ее демонтажа на ближайшее время отпадают. Построили телебашню в 1967 году, а уже в 1969-м начались экскурсии. Два года ушли на приглаживание недоделок, связанных в том числе с рестораном. Так кроме телевещания башня стала объектом массового посещения. Когда в советское время в Москву приезжали делегации других стран, она была обязательным пунктом экскурсионной программы. Орешников начинает рассказ с предыстории. Телевидение в Москве стало развиваться в конце 50-х. И оно было настолько бурным, а спрос у населения столь большим, что к 60-му году возникла проблема. Телецентр на Шаболовке, где передатчики транслировали только две программы, а антенны стояли на телебашне Шухова высотой 150 метров, не справлялся с телевещанием. Передатчикам не хватало мощности, башне – высоты. Люди не могли смотреть телепрограммы в радиусе дальше, чем 60 км.
Колеблемый десятиножник
Ребром встал вопрос о том, что нужно строить новую башню и аппаратно-студийный комплекс. Причем по технико-экономическому расчету высота должна быть не менее 500 метров, тогда телевещание охватит зону в 120 км. Объявили всесоюзный конкурс на лучший проект. Тогда практика строительства высотных сооружений предполагала сооружение телебашни из металлических решетчатых конструкций. Дело в том, что вещание чувствительно к колебанию опор. Большие отклонения от вертикали влияют на качество приема в дальней зоне. Радисты поставили строгое условие – отклонение вершины не должно превышать 12 метров. Забегая вперед, надо сказать, что в результате решения всех проблем колебания Останкинской телебашни за 40 лет не превысили четырех метров. При Московском архитектурном управлении работала комиссия по рассмотрению проектов. Конструкторы и архитекторы ломали головы. Загвоздка была в том, что кроме утилитарного значения башня должна была украсить город.
Эстетика в стиле индастриэл
Член комиссии Николай Никитин был одним из лучших специалистов страны по железобетону. После окончания Томского политехнического института разрабатывал фундамент Дворца советов, а затем проектировал фундамент Университета. Никитин предложил строить из железобетона. Это приняли с удивлением и сомнением. Хоть на крупных комбинатах дымили железобетонные трубы в 300 метров, была серьезная проблема. Материал трескался под воздействием ветра и температур. Оттого трубы имели большой диаметр у основания. Это рушило эстетику. Если бы телебашню построили по этому принципу, среди Москвы красовалась бы заводская труба. Гениальная идея Никитина заключалась в канатной арматуре, идущей по внутренней поверхности железобетонного ствола. Если ее натянуть с большим усилием и постоянно его поддерживать, то получишь прочное и жесткое сооружение с малым диаметром. Итак, внутри железобетонного ствола с большим усилием натянули 150 толстых стальных канатов. Ствол башни оказался сжат с усилием 10,5 тысячи тонн, и при любых метеорологических воздействиях бетон сохранял прочность. Начальный проект разнился с результатом. На башне не было балконов и обстроек. Она имела вид гладкой иглы и должна была стоять на четырех ногах. Когда стали разрабатывать конструкцию детально, решили, что четырех ног мало. Их стало десять. На башне планировали три смотровые площадки на разных уровнях. Форма готовой башни объяснялась просто. Малый диаметр, за счет которого башня выглядела столь красиво, не вмещал всю технику. Ее сосредоточили в конусной части, а еще на разных уровнях сделали обстройки.
Мороженый фундамент
Конструкция фундамента не имела аналогов в мире. Железобетонное кольцо диаметром 60 метров уходило в землю всего на 3,5 метра. Можно сказать, башня была поставлена на поверхность земли! Специалисты сомневались. Когда был вырыт котлован и заложена кольцевая плита, забастовали строители. Отказались возводить сооружение, боясь, что оно упадет. Из-за скандала в 1961-м строительство заморозили. Полтора года шли экспертизы, установившие, что фундамент должен быть глубиной 40 метров. Но для его сооружения не было технической возможности. Решающую роль сыграло соцобязательство. Телебашню планировали сделать к 50-летию Октябрьской революции. Фундамент Никитина победил. Далее важным вопросом было местоположение. Сначала собирались строить на Ленинских горах, чтобы использовать самую высокую точку Москвы. Однако там не нашлось площадки. От Черемушек отказались из-за близости аэропорта «Внуково». Место возле Кремля, на Берсеневской набережной, было хорошо тем, что сигналы распространялись бы во все стороны равномерно. Но возразили архитекторы-историки, сказав, что башня нарушит исторический облик столицы. В итоге получилось Останкино. Там была свободная площадка, не окруженная высотками.
В сердце телебашни
 Во время хорошей видимости с телебашни открывается панорама на 80 километров. Фото Сергея Приходько (НГ-фото) |
Высота башни нужна не только телезрителям. Во-первых, на башне был построен метеорологический комплекс. Когда проводили опыты применения лазерной техники для связи, разработчики столкнулись с тем, что из-за грязного и пыльного воздуха нельзя передать сообщение. Они устроили на телебашне лабораторию. 500-метровое заземленное сооружение из железобетона самостийно стало громоотводом, который ученые использовали для изучения молнии. Лифт, разлучая с дивным пейзажем, несет нас вниз. Останавливаемся на высоте пятого этажа. Это святая святых телебашни – ее конусная часть. Здесь установлено 19 мощных передатчиков, каждый из которых транслирует свою телепрограмму. Через окна-иллюминаторы свет падает на агрегаты с табличками ОРТ, НТВ, «Культура». Для сравнения: в 1967 году их было четыре. От каждого по стволу башни к антеннам ведут провода – фидеры. Разглядывая толстых удавов под потолком, расспрашиваем Орешникова о причинах пожара.
Без шуму и пыли
В 2000 году защитная полиэтиленовая оболочка фидеров была очень горючей. Когда в верхней части башни на высоте примерно 430 метров возник пожар (точная причина его так и не установлена), огонь по полиэтиленовым оболочкам перекинулся на другие и стал медленно опускаться вниз. Все было, как говорят, без шуму и пыли. Ничего не полыхало, не взрывалось, просто оболочка тихо тлела в течение целых 26 часов. Тушить водой не могли – внутри ствола не было пожарного водопровода, а огнетушители не дали эффекта. Пожар приближался к конусной части и мог прийти в аппаратный зал. Это была бы катастрофа. Вопрос решали экстренно. В подвале башни были (и есть) мощные насосы, которые подавали воду в верхнюю часть башни в бак размером 10 куб. метров. Загвоздка была в том, что он находился за пределами ствола. Работники сообразили, что делать. На трубах водопровода, которые были внутри ствола, болгаркой сделали надрезы и стали снизу подавать воду под давлением.
На горбу и на коленке
После пожара обозначилась серьезная проблема – отсутствие электричества. Не было освещения, не работал главный способ передвижения – лифты. Оборудование по энергоснабжению, лифты, механизмы – все, что было установлено в 1961–1963 годах, начисто выгорело. Впрочем, добросовестно отработав 35 лет. Беда была в том, что подстанции энергоснабжения стояли в верхней части, другое оборудование было разбросано по всей длине ствола. А внутри него царила тьма. В первые дни работники ходили с мощными фонарями. Вещание восстанавливали, пользуясь временными схемами, маломощными передатчиками и уцелевшими антеннами. Программу РТР запустили на третий день, ОРТ – на четвертый, НТВ – на пятый, ТВЦ – на шестой. Все это было сделано, как выразился Орешников, «на своем горбу и на коленке». Это был подвиг. Трудно представить, что пять лет работники поднимались пешком на высоту 150 этажей.
Принцип глухого отсека
Останкинская телебашня готова к посещению, остается лишь решить некоторые организационные вопросы. Сейчас она начинена новейшей техникой. Механизм энергоснабжения расположен внизу, а энергию вместо обычных кабелей подают по мощным надежным шинопроводам. Особое внимание уделили противопожарным мерам. Кроме доступа воды во время пожара была еще одна проблема – отсутствие горизонтальных преград огню. Ствол был сквозной. Полиэтилен плавился, и горящие потоки текли вниз. Теперь оболочку кабелей сделали из негорючего материала и обмазали огнезащитным составом. Кроме того, кабели заключили в глухие короба. Но главное, что теперь ствол башни разделен на противопожарные отсеки. Как на подводной лодке. Если пожар и возникнет, он будет заранее изолирован. Перефразируя стихи современного поэта, можно сказать: «Так пусть же подлодки не тонут, а башни – пускай не горят!»
