Елена Семенова
Выступая, Гуэрра творит художественный текст.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)
Есть известный рассказ Глеба Успенского. Называется «Выпрямила». О том, как человек со смятенной душой пришел в Лувр и взглянул на Венеру Милосскую. И она его «выпрямила». В переносном смысле слова. Разгладила скомканность души, успокоила нервную раздерганность, вселила ощущение гармонии. Поистине замечательный рецепт: лечение искусством. Еще подобная вещь бывает при встрече с гением. Ощутить чудо «выпрямления» можно было 26 октября в ЦДЛ, где состоялась встреча с итальянским поэтом, сценаристом и философом жизни Тонино Гуэррой.
Думалось, неужели так бывает: просто смотришь на человека, вслушиваешься в интонации голоса, вбираешь в себя только что рожденные образы, и в груди незаметно тает тягучий и вязкий комок.
Вот он, Тонино Гуэрра, небольшого роста пожилой человек в костюме и апельсиновом пуловере, взбирается на сцену. С ним жена и незаменимая переводчица Лора Гуэрра. Нет, это не творческий вечер, не концерт. Это напоминает трогательную забавную сцену из французской комедии, разыгрываемую прямо здесь, без вспышек и кинокамер.
Тонино и Лора переговариваются – уютно, раскованно, эмоционально. Их речь отлично слышна во включенные микрофоны. Лора кричит что-то друзьям в зале, затем бросает знакомому на руки свой сказочный расписной капот. Публика сидит, затаив дыхание. Из нитей кажущейся неустроенности, взбалмошности, сумбура плетется особая аура. Четкого сценария нет, да и не надо. Лора, взяв микрофон, вскакивает с мягкого дивана: «Можно я встану, так удобнее будет переводить для вас речь Маэстро». Слово «маэстро» она произносит с большой буквы. И он говорит. В речи нет никакой натянутости: он как будто беседует со своими друзьями, сидя в кафе. Делится чем-то сокровенным. Говорит, что возвращается в родной городок Пеннабилли. На этот раз дольше задержался в Москве: его согревало тепло людей. Он говорит о том, что побывал в Вологде. Там восхитило вологодское масло. Вспоминает Кирилло-Белозерский, Ферапонтов монастыри, Суздаль и Владимир. В Ростове Великом – Кремль. Это жанр беглой исповеди. Яркими мазками итальянец набрасывает картину впечатлений за 49 дней путешествия.
Кусочек воспоминаний достается Армении. «Армения – это вертикальное путешествие ввысь, – говорит Гуэрра, – там у меня произошла встреча со временем». Он ощутил седую древность улиц, а в одной из церквей женщина сказала ему фразу, которую он приписал было Мандельштаму: «Армения маленькая. Время здесь создает пространство». Грустное наслаждение от встречи с другом итальянец испытал в церкви, которую посещал Сергей Параджанов. Голубая скамейка, на которой тот любил сидеть. Табачные цвета осени.
Высшие режиссерские курсы. Мастер-класс. Гуэрра объясняет: все должно быть ощутимо, нужно начинать с руки, света, жеста. Минимум слов. Старый комод, полный бутылок. По полкам шествует кот, опрокидывая те, в которых есть жидкость. Для живущих в шкафу муравьев каждый водопад – катастрофа. Как построить кадр, правильно поставить свет? Важно название. Когда они вместе с Феллини писали сценарий к фильму «Амаркорд», оно пришло не сразу. Вспомнив аперитив, который им нравился в молодости, друзья решили окрестить фильм «A maro koro», что означало «Я тебя вспоминаю».
Несмотря на восьмой десяток, Гуэрра каждую секунду готов удивляться и удивлять. «Представляете, – говорит он, – если ко мне вдруг приедет Папа Римский!» И вспоминает такую встречу. Однажды в Риме ему пришлось пересекать запруженную машинами улицу, чтобы купить в киоске газет. Когда он пересек только полдороги, машины внезапно тронулись. А одна из них слегка задела его (Гуэрра правдоподобно изображает жужжанием резкое торможение автомобиля). В окне машины он увидел лицо Папы Иоанна XXIII. Тонино в растерянности развел руками, а Папа, выглянув в окно, благословил его.
Выступать после Гуэрры – трудно, ведь он, разговаривая, творит художественный текст. Поэтому гости старались вещать поменьше. Прозаик и драматург Зоя Богуславская назвала семью итальянца солнечной, а Лору – неотъемлемой частью Тонино. Впрочем, это было заметно всем. При переводе она передает не только смысл, но чувство, порыв, тончайшую интонацию. Богуславская поведала об их квартире, в которой каждая вещь – частица Гуэрры, сравнила его с Шахерезадой, которую никогда не казнят, ибо истории и сюжеты у нее нескончаемы.
С лица Вениамина Смехова не сходило выражение трогательного умиления. Он пел гимн Гуэрре, вспоминая его пластику, кино, сценарии, картины, латерны Льва Толстого, которые путешествуют с ним из страны в страну, футбол, а главное – музыку речи, которую актер влюбленно имитировал. Его восхитило замечание итальянца: если женщина интересуется культурой, у нее не только взгляд, у нее и кожа лучше. Актер посвятил Гуэрре выборку стихов Маяковского, Северянина, Бродского и Пушкина. С эпиграфом из Ницше: «Искусство спасает от правды жизни».
А еще оно спасло Гуэрру от смерти. Ведь он начал писать стихи, будучи в концлагере. Когда его освободили, он написал стихотворение про то, как он счастлив. Оттого, что смотрел на бабочку без желания ее съесть. Еще Тонино прочел стихотворение «Воздух»: «Воздух – это легкая вещь вокруг твоей головы, он становится более светлым, когда ты улыбаешься». Оно было использовано в фильме Андрея Тарковского «Ностальгия». Стихи Гуэрры короткие, казалось бы, несложные, но врезаются в память. Например, про руки, которые у пожилого человека чисты, а грязные – память о детстве.
 Название фильма родилось из итальянского «A maro koro», что означает «Я тебя вспоминаю». Афиша фильма «Амаркорд» |
«Как бы вы назвали и оформили книгу о любви в 20 лет, в 50 лет и сейчас?» Вопрос вызывает у Гуэрры воспоминание о встрече с Лорой. 1970-е, Москва, стоял 32-градусный мороз, Тонино боялся, что у него отвалятся уши. Он не знал русского языка, а Лора – итальянского. Их разговор переводил албанец, не знавший ни того, ни другого. Когда надоел третий лишний, Тонино купил птичью клетку, повесил ее в комнате Лоры и накидал туда любовных записок. По ним она учила итальянский.
Гуэрра вспоминает Антониони. Рассказывает про то, как они спорили. Например, когда обсуждали сценарий «Забриски пойнт», сломали шкаф. Это было в порядке вещей. По мнению Гуэрры, Антониони подарил миру свой стиль. Запомнился момент, когда жена Антониони сообщила Тонино о его смерти. Она позвонила и сказала: «Ушел Микеланджело». А потом рассказала, что, у умирающего мужа был просветленный лик, как будто он посвятил ей не только жизнь, но и момент смерти.
Александр Бруньковский показал фильм о Тонино Гуэрре No amarkord. Режиссер охватил мир Гуэрры, дом в Пеннабилли, расположенный на холме, откуда он «слышит кашель Господа», его заповедные места. Возле дома – сад причудливых фигур. В доме и дворе – немыслимое количество кошек и котов. Гуэрра, рисующий картины и создающий рельеф ворот, Гуэрра, беседующий с друзьями за стаканом вина, Гуэрра, которого официально считают президентом реки Мареккья. Архитектор и художник, писатель и сценарист, агроном и садовник. И это не все. Главное же, философ и поэт, силой мысли вращающий колесо своей Вселенной.
