Буква и цифра

Однажды мне попалось в интернете новое предложение от известной российской авиакомпании. Электронные авиабилеты онлайн. А мне надо было срочно в другой город. И я тогда купил себе билет на их сайте.

На экране появилось сообщение о подтверждении покупки. Вскоре пришел е-mail со ссылкой на сайт, содержащий электронную копию моего билета.

По этой ссылке я не пошел, по умолчанию предполагая, что все в порядке. Но когда я перед вылетом попытался распечатать свой билет, вдруг оказалось, что его не существует.

Я позвонил в представительство авиакомпании и спросил, где мой билет. И мне ответили, что его никогда не было!

Оказалось, что электронная покупка почему-то не сработала, и бронь была аннулирована.

Тут я удивился: «Как же так? Почему я узнаю об этом в последний момент – когда все билеты распроданы?»

Но еще больше удивил меня ответ: «А что вы хотите от электронных билетов? Покупать нужно бумажные!»

То же самое я услышал и в другой раз, когда потратил четыре с половиной часа на переоформление неиспользованных билетов на другое число.

Это была другая отечественная авиакомпания, но ее представители были того же мнения.

«Электронные билеты – штука ненадежная. С ними никто работать не умеет. Хотите наверняка – оформляйте нормальные бумажные билеты. Берешь в руки – маешь вещь».

Действительно, виртуальный билет и вещью-то не назовешь. Какой-то он эфемерный. Непонятно даже, есть он или нет. «Не билет, а просто дрянь какая-то», если выражаться языком «Мертвых душ».

Но есть важный нюанс. Гоголевский помещик называет «дрянью» не электронные, а бумажные сущности. Чичиков материализует «мертвые души» с помощью поддельных бумаг.

Ведь если что-то есть на бумаге – значит, оно есть на самом деле. Особенно если с печатью и подписью.

Не случайно одним из самых типичных расширений западных информационных и биллинговых систем в России является замена всех электронных интерфейсов на бумажные формы.

Дело в том, что ни один документ не является действительным без печати и подписи на бумаге. «Что написано пером – не вырубишь топором».

В подсознании нашей культуры существует ощущение, что бумага является чем-то более живым, правильным, истинным, хорошим, чем ее электронный эквивалент.

Иными словами, мы традиционно, исторически верим букве больше, чем цифре. На Западе – наоборот.

Можно предположить, что это различие связано с глубоким культурным бэкграундом.

Чем отличается православие от западного христианства и порожденной им современной европейской цивилизации?

Один из вариантов ответа может звучать так. Восточное христианство более «буквенно», «буквально», «буквалистично» во всем, что касается языка и словесного символа. Оно придает слову и букве особую плотность, плоть, качество вещи.

В этом сила православия. Но вместе с тем и испытание для иных православных, а также считающих себя таковыми.

В качестве примера можно привести неприятие ИНН и штрих-кодов на том основании, что в них скрыто число антихриста и его печать.

Воздерживаясь сейчас от пространных рассуждений и окончательных оценок этих воззрений, еще раз вспомним Чичикова. Ведь он тоже, как известно, ассоциируется с антихристом.

Чичиков оперировал бумагами, а не информационными системами. Он имел дело с буквами, а не с цифрами. Но зло, которое он несет, заключается не в букве и не в цифре, а в его намерениях и действиях. Может быть, сегодня появись такой Чичиков – был бы он хакером.

Бумага может убить человека. Электронная база данных может его спасти. И наоборот.

Не случайно две базовые дисциплины в школе – язык и математика. Физики и лирики. Запад и Восток. Буква и цифра. Это не антиподы, а часть целого.

Остается в очередной раз пожелать им сотрудничества и добрых плодов его.