Екатерина Барабаш
А внизу пьют водку в честь Тарковского и закусывают ухой – тоже в честь Тарковского. Скучно, братцы...
Фото автора
Раньше все знали, что Иваново – город невест. Теперь, когда текстильные фабрики проданы, сданы в аренду кому и чему угодно – от бань до ювелирных магазинов, – слава города как нерестилища невест померкла. Тогда и вспомнили, что Ивановская область – родина Андрея Тарковского. И учредили в городе и его окрестностях международный кинофестиваль «Зеркало». В этом году он прошел впервые, как раз в год 75-летия Андрея Арсеньевича.
Размах обнаружился сразу, как только стало известно, что председателем оргкомитета стал губернатор Ивановской области Михаил Мень, президентом фестиваля – Инна Чурикова, председателем жюри – живой классик греческий кинорежиссер Тео Ангелопулос, а на фестиваль приезжают Олег Янковский, Иосиф Кобзон, Вячеслав Зайцев с командой, Станислав Говорухин... Заявили большую программу – помимо 16 конкурсных картин множество документальных, в основном про Тарковского, выпустили внушительный каталог, футболки-бейсболки-значки, книги о режиссере.
Ближе к вечеру ивановцы подтягивались к местному театру, где проходили показы и куда заглядывали заезжие знаменитости. На фасаде театра был растянут огромный плакат с задумчивым Тарковским и логотипом фестиваля. Под плакатом на сколоченной сцене гремел рэп, под который колыхалась уже не очень трезвая толпа. Зазывно поблескивали золотые крылья новенького памятника Тарковскому тут же, на площади, а сама площадь была оцеплена машинами «скорой помощи» и милицейскими «воронками».
Город жил фестивалем целых пять дней, после чего весь фестиваль перебрался в город Плес на Волге, где оккупировал четырехпалубный теплоход. Маленький старинный городок, знаменитый храмами, копчеными лещами и деревянной церковью, увековеченной Левитаном на картине «Над вечным покоем», содрогнулся и согнулся под тяжестью «Зеркала». Городок заполонили «Мерседесы» и джипы с ивановскими и московскими номерами, к вечеру на палубу судна, превращенного в подиум и украшенного лозунгами «Единой России», вышли зайцевские красотки в льняных одеждах. Над Волгой, усиленные множеством динамиков, разбегались полузабытые советские песни, а на главной площади фольклорил громогласный местный хор. Ссыпавшиеся с теплохода гости фестиваля шумным горохом поскакали по еще сонному городку и понеслись щупать выставленные на продажу дорогущие льняные красоты для туристов и постельное белье для них же в магазинчике под игривым названием «Россия в постели». Губернатор Мень катал Ирину Розанову с Бахтиером Худойназаровым на «Мерседесах» по узкой улочке с красивым и двусмысленным названием – улица Спуск Горы Свободы и пешком водил по храмам.
А тем временем у берега города Юрьевца, где и должно было развернуться основное действо фестиваля, рыли экскаватором в дне Волги большую яму – углубляли дно, чтобы не оставлять теплоход с гостями на рейде, а причалить прямо к берегу. Раньше городской причал мог принять максимум прогулочный катер. Теперь в спешке написанный от руки указатель «порт Юрьевец» словно гордо поясняет, что городком вплотную заинтересовались власти. Вдоль улиц стояли дети, солдаты, участники местной самодеятельности – все в униформах, все махали разноцветными флажками и заученно скандировали что-то в честь Тарковского. Домик, где в детстве в одной из комнат жил будущий режиссер, украсили бронзовой табличкой, в палисаднике в обстановке полной восторженности именитые люди – Мень, Федосеева-Шукшина, Чурикова и др. – посадили по деревцу. Во дворе повесили колокол, только для чего он – объяснить никто не смог. Часть улицы перед домом выложили красивой, но скользкой плиткой, а если подняться чуть в гору, взгляду открывался вид хрестоматийной потемкинской деревни: фасады домов и заборы вдоль улицы Тарковского только-только выкрашены ярко-розовой краской... «Восемь миллионов потратили, – шепчут соседи дома-музея. – А завтра всю плитку поворуют, а которую не поворуют – побьется камнями с горы во время дождя. Ну губернатор удумал... Лучше бы отдали деньги женщине во-он в том доме, у нее мужа нет и четверо детей, двое из них инвалиды». – «А кто плитку поворует?» – «Да те же, кто клал. Чтоб другие не своровали». В логике юрьевчанам не откажешь.
На главной площади Юрьевца на сколоченной у памятника Ленину сцене гости говорили о Тарковском и о том, как хорошо уехать из Москвы и поселиться тут навсегда, прочь от суеты, но ближе к Тарковскому. В честь великого кинорежиссера здесь угощали водкой и ухой, продавали копченого леща в два раза дороже, чем обычно, устроили огненное шоу, на ходулях ходили размалеванные дяди с кнутами в руках, на большом экране, заслонившем главный собор, вертелась и гремела цветомузыка. На сцене скучал симфонический оркестр. «Ты сейчас что делать будешь?» - наклонился тромбонист.– Может, за пивом сгоняешь? Вон там магазинчик, попроси без очереди две полторашки». Сгоняла. Музыканты взяли пиво и сказали: «Сдачу оставь себе». На эти 20 рублей я купила себе копченого леща и съела его прямо на полу сцены, запив любезно предоставленным мне новыми друзьями пивом.
Иваново–Плес–Юрьевец–Москва
