Вероника Чернышева На Востоке говорят, если успехов ты достиг без наставника, значит, они от дьявола. На Востоке же наставника почитают выше отца.
Наставником Татьяны Тарасовой был ее отец. Известный советский хоккеист и хоккейный тренер Анатолий Тарасов рано вывел дочь на лед. «Если уж родилась девчонка – пусть хоть стоять на коньках научится», – сказал он.
Успехов дочь своего отца достигла быстро. Хотя строгий отец никаких особых надежд поначалу на нее и не возлагал. Но стать великой фигуристкой ей на роду написано не было – в девятнадцать лет Тарасова получила травму. Зато выпала судьба делать судьбы. Ей суждено было рано понять, что именно она умеет лучше других – заставить других быть лучшими. Понять, что красота – это способность превозмочь слабость. Что хрупкость, неподъемность, уязвимость человеческого тела, неумение летать – преодолимы.
Сила духа крепче тела, а две силы вместе – непобедимы. Человек может все – если вовремя помочь ему в это поверить. Ей надо было быть сильной, строгой и бесконечно доброй. «У нее семеро олимпийских чемпионов», – сказал кто-то про Тарасову на юбилее, как будто бы речь шла о ее детях.
На юбилее, отмечавшемся в Ледовом комплексе на Ходынке, был полный зал. Около 14 тысяч зрителей. На одном юбилее. День рождения Тарасовой смотрелся национальным событием.
В финале юбилейного ледового шоу любимый ученик Тарасовой Алексей Ягудин под какую-то мистериальную музыку в красном круге света изображал на льду бьющееся человеческое сердце. Кровеносная машина – главный в организме комочек – метался по серебряному зеркалу льда. Маленький, но сильный и неутомимый. Хрупкий, но уверенный и упорный. Трудолюбивый и честный, не имеющий права останавливаться. Обреченный достигать ежеминутно больше, чем достигнуто, потому что от пульсации внутри него зависят чужие пульсы, другие важные и, кажется, самостоятельные процессы.
Кто-то из философов сказал: человеку не может быть важно то, что он делает без страсти. Значит, Тарасова – страстный человек. Ей важно все, что происходит с ее учениками. Важно знать о них то, чего они не знают о себе сами. «Леша может все!» – кричала она с трибуны давно признанной звезде Ягудину. Как должно быть важно слышать это всякий раз, когда блестящее лезвие высекает искры, тело в воздухе и человек снова один на один с невозможным, а на него смотрят тысячи. Зрители дышат в такт его музыки и верят: все, что он делает, – не может быть трудно, опасно, больно или недостижимо. Потому что достигнуто, сделано, выполнено, завершено – филигранно, совершенно, точно.
А она за него все равно волнуется.
Чаще всего на юбилейном вечере из уст Тарасовой звучали слова любви и благодарности в адрес своих учеников. Она говорила емко. С сердцем, от сердца или прямо – сердцем. Она им признательна, а они – признаны.
Продолжение темы см. Еще о юбилее: Татьяна Тарасова и ее почитатели
