Цена успеха Евгения Лебедева

У себя в гримерке.

15 января исполняется 90 лет со дня рождения народного артиста СССР Евгения Лебедева. Он отдал сцене почти всю свою сознательную жизнь, снискав благоволение сменявших друг друга властей, любовь зрителей и признание коллег. Олег Басилашвили назвал Лебедева рыцарем счастья, богом юмора и стражем совести. Актеру аплодировали Москва и Ленинград, вновь ставший Санкт-Петербургом, российская глубинка и Париж, Лондон, Токио. Он снялся в шести десятках фильмов, его театральные работы при жизни становились классикой, но он так и не сыграл короля Лира, а о том, какой ценой оплачен успех, до недавнего времени знали лишь самые близкие.

Лауреат Государственных премий, Герой Социалистического Труда, почетный гражданин Петербурга и прочая, и прочая, и прочая родился в городе Балаково Саратовской области в семье священника. Начинался новый 1917 год, перевернувший жизнь огромной империи и положивший конец мирному существованию тех, кто хотел просто жить.

В середине 20-х Лебедевым пришлось покинуть Балаково. Начались скитания. В 1927 году Евгения отправили в Самару к дедушке и бабушке. Мальчик учился в школе имени Чапаева, потом поступил в ФЗУ. Он должен был стать слесарем-лекальщиком, но увлекся художественной самодеятельностью и общественной деятельностью.

В 1932 году комсомольца Лебедева приняли в ТРАМ – Театр рабочей молодежи, над которым шефствовали Василий Меркурьев, Юрий Толубеев и другие театральные корифеи. ТРАМ стал первой из четырех театральных школ, пройденных артистом. И еще он дал первый урок страха и непонимания.

В театре узнали, что у них работает поповский сын. Пусть комсомолец, организовывавший в церкви клуб, пусть не живущий с родителями и с двенадцати лет работающий – все равно вчерашние товарищи стали врагами. Среди учителей тоже не нашлось никого, кто бы напомнил, что дети за родителей не отвечают. Именно тогда будущий Холстомер понял, что значит быть отверженным – «пегим». Лошадей настоящих, не толстовских, масть и родословная соплеменников не волнуют, но разве «История лошади» не о людях?

В 1933 году Лебедев перебрался в Москву и поступил в студию при Театре Красной армии. Жил, по сути, на улице, работая то на маслобойном заводе, то на стройке, то на кондитерской фабрике, и учился. Студию сменил Центральный техникум театрального искусства (ЦЕТЕТИС). Позднее его преобразовали в ГИТИС, а Лебедев перешел в училище Камерного театра, получив там же работу бутафора. О том, что он поповский сын, не знал никто, товарищи и начальство считали его сиротой. С родителями приходилось встречаться тайно. Урок ТРАМа был усвоен.

«С тех пор как я стал врать, ко мне стали хорошо относиться, меня переставали называть «попенком», «кутейником»┘ Но страх перед Богом все время ходил за мною и напоминал о моих грехах до тех пор, пока я не привык к нему, потому что другой страх сделался страшнее. Бог неизвестно еще когда накажет. А люди наказывали быстро».

Люди и впрямь торопились. 20 августа 1937 года будущий артист последний раз видел отца, а 1 сентября пришла телеграмма: «Отец арестован. Мама». Вскоре арестовали и мать, а малолетнюю сестренку пришлось отдать в приемник НКВД. Поразительно, но на Лубянке отнеслись к оставшейся без родителей девочке и приведшему ее студенту сердечней чиновников Наркомпроса. Брата и сестру без лишних слов погрузили в автомобиль и отвезли в приемник, где во дворе играли дети, не знавшие, что они враги. Правда, по дороге Лебедеву казалось, что он арестован. Много позже именитый актер напишет:

«Родился человек, появился на свет Божий, ударяют его по заднице ладонью, и он с первым вздохом, чихнув, захлебнулся земным воздухом – кричит. Значит, испугался. Только в утробе матери он не знает и не чувствует никакого страха».

В 1940 году Евгений Лебедев получил диплом и поступил в труппу Русского ТЮЗа имени Кагановича в Тбилиси, где быстро стал ведущим актером. За семь тбилисских сезонов Лебедев сыграл невероятное количество ролей – от царя Теймураза и товарища Сталина до Бабы-яги и пуделя Артемона, от Гека Финна и Иванушки-дурака до героев Островского и Шиллера. При этом молодой артист умудрялся преподавать в Грузинском театральном институте актерское мастерство, руководил драмкружком в женской школе и в довершение всего попробовал себя в режиссуре.

Именно в Тбилиси нашли Лебедева и первые правительственные награды – медаль за оборону Кавказа (1945 год) и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (1946).

С работой было все в порядке, но он мучительно хотел в Россию, а его не пускали. Лебедев хранил в гримерке спичечный коробок с привезенной по его просьбе русской землей и ходил по инстанциям. Атмосфера в театре накалялась, и тут актера вызвали в милицию и велели паспорт показать.

Паспорт был весь в штампах от временных прописок. Милицейский чин пришел в неистовство и велел Лебедеву убраться из Тбилиси в 24 часа. Актер, не веря своему счастью, попросил наложить соответствующую резолюцию для предъявления театральному руководству. В ответ на презрительное «Кому ты здесь нужен?» он честно ответил кому, опрометчиво посетовав, что его не отпустили даже после обращения в ЦК.

Это было ошибкой. Тотчас выяснилось, что дорогого товарища артиста никто не гонит и даже наоборот – ему выдадут новый паспорт. И выдали. Чистенький, с одиноким штампом о прописке.

В Россию Лебедев вернулся только в 1949-м. Сначала в Москву, потом – в Ленинград, который и стал его новой родиной и последней пристанью. Сперва актер играл в Театре имени Ленинского комсомола, а в 1956-м поступил на главную сцену своей жизни – БДТ имени Максима Горького, которому предстояло стать Большим драматическим театром имени Георгия Товстоногова.

В 1938 году Лебедев женился на Наталье Петровой, через год у них родилась дочь Ирина, но свою истинную любовь актер встретил позже. Ею стала Натела Товстоногова, сестра Георгия Товстоногова. Впервые они увидели друг друга в Тбилиси – ТЮЗ снял у Товстоноговых комнату для Лебедева. Жилец и хозяева стали друзьями, но двадцатипятилетний актер и пятнадцатилетняя школьница не поняли, да и не могли понять, что предназначены друг другу, а затем судьба их развела. Рвавшийся в Россию Лебедев уехал в Москву, а еще не ставший классиком Товстоногов – в Ленинград, принимать Театр Ленинского комсомола.

К этому времени Товстоногов развелся, и бывшая жена оставила ему двоих сыновей. Как вспоминает его сестра Натела, «посоветовавшись с мамой, мы решили, что ни матери, ни отца – это для детей чересчур. Поэтому мальчики должны жить в Ленинграде, а помогать Гоге с ними управляться буду я».

Сперва Товстоноговы жили в общежитии, потом им дали квартиру. Примерно в это же время в Ленинград перебрался и приглашенный Георгием Александровичем Лебедев. Режиссер и его семья в быту были «абсолютно беспомощными», и Лебедев на правах старого друга взял над ними шефство. С этого все и началось.

Ему «было уже тридцать три года. Это был состоявшийся человек, проживший очень трудную жизнь. У него были прекрасные руки. Он все умел делать. Замечательно обращался с маленькими детьми – умел перепеленать, покормить, погулять».

Свадьба Нателы Александровны и Евгения Алексеевича стала счастьем не для двоих, а для троих. Брат и сестра не расстались даже после получения отдельных квартир, благо те располагались в одном доме и на одном этаже. В стене прорубили дверь и, как и прежде, зажили одной семьей: Георгий Александрович, Натела с Евгением и уже трое мальчиков.

В доме говорили об искусстве, политике, истории и, разумеется, о театре. Высокие темы перемежались анекдотами и шутками, благо шутить Лебедев умел как никто. Время пролетало незаметно, потом кто-нибудь спохватывался, что пора ужинать, и просил хозяйку приготовить «что-нибудь попроще». Вроде яичницы. Правда, Евгений Алексеевич частенько жену к плите не допускал и брался за дело сам.

Журналисты часто спрашивали Нателу Александровну, как ей живется под одной крышей с двумя гениями, и она совершенно честно отвечала, что чувства того, что она живет с гениями, у нее просто не возникает. Зато упомянутые гении признавались, что немного Нателу Александровну побаиваются. Сестра и жена считала, что ее помощь в работе состоит в выискивании недостатков. Похвалы были и будут, а дело близкого человека указать на недочеты, так что споры в семье были, а вот ссор не было.

Первой ролью Евгения Лебедева на брегах Невы стал Саня Григорьев в постановке Театра имени Ленинского комсомола «Два капитана», ну а 4 декабря актер вышел на сцену в товстоноговской постановке «Из искры┘», играл он товарища Сталина.

Сначала роль не получалась. «Что-то и так, и эдак – но не выходит, и все! – рассказывал он Олегу Басилашвили. – В день генеральной репетиции я лег отдохнуть на диван и заснул. И вдруг во сне мне является Сталин. Открывается дверь, входит Сталин и говорит: «Ты неправильно играешь Сталина. Надо делать вот так и так». Я пошел и повторил все, что он мне высказал. И получил за это Сталинскую премию».

«Мне кажется, – говорит Басилашвили, – много лет спустя эта Сталинская премия аукнулась в другой роли. Быть может, самой гениальной его роли – Холстомера. Аукнулась воем Холстомера».

«Сравнить лебедевского Холстомера можно только с одним гением, которого я успел увидеть, – записал в Париже один из русских эмигрантов, – с Шаляпиным в роли Годунова!»

Лебедев участвовал во всех этапных постановках Георгия Товстоногова. Он сам придумывал себе грим и сам себя гримировал. Его работы в «Идиоте», «Варварах», «Мещанах», «Короле Генрихе IV», «Карьере Артуро Уи», «История лошади» вошли в учебники по основам актерского мастерства. Но одна мечта осталась неосуществленной. Король Лир. Отец, преданный дочерьми.

Лебедев мог бы получить эту роль. Если б согласился сыграть в чужом театре. Его приглашали. И не раз. Но в те времена актерская этика не позволяла играть «на стороне», да и Товстоногов бы расстроился. И актер готовил Лира для себя, работая так, словно его ждет премьера. Роль была готова, но никто ее, к несчастью, так и не увидел.

У многих творческих личностей рано или поздно наступает творческий кризис. Евгения Лебедева чаша сия миновала: «Кризис самоповторения возникает у художника тогда, когда он становится слепым и глухим по отношению к окружающей действительности, то есть жизни. Когда его покидают новые впечатления, новые мысли, новые интересы. Со мной этого не случалось. Если почему-либо трудно становилось в театре, я переключался на другое – писал, занимался деревянной скульптурой или изделиями из камня».

Артистическую карьеру Лебедева не остановил даже тяжелейший, с потерей речи инсульт. Актер смог вернуться и к жизни, и к профессии, заново научившись двигаться и говорить. Он снова играл и Серебрякова, и Холстомера, участвовал в постановках Додина.

«Евгений Лебедев – русский актер, – утверждает Татьяна Доронина. – Почему именно «русский», а не актер вообще либо просто великий актер? Да потому, что принадлежность к национальности русской, да и еще столь определенная и ярко выраженная, делала его великим и неповторимым, как велик был грузин Хорава, как велик англичанин Оливье, как прекрасен в своей национальной неповторимости француз Жан Габен. По духу, по крови, по темпераменту, по вере, по одержимости, по работоспособности, по добросовестности и по одаренности Евгений Лебедев – великий русский актер».

Похожего мнения придерживается и Михаил Ульянов:

«Если говорить по гамбургскому счету, он был народным артистом по сути, потому что в своем творчестве выражал черты именно русского характера: биография, восприятие жизни. В него, как в большого художника, природа и Бог вложили все российское. Ничего ни английского, ни испанского, ни шведского, только русское. Он был русский артист и русский человек. Со всей присущей нам безалаберностью и ерундистикой. Скомороший ряд был в нем очень силен. Он настоящий скоморох! Вроде тех, кого головой о стенку били во времена царя Алексея Тишайшего».

Смерть артиста стала шоком, неожиданностью, вдвойне страшной, потому что ее могло и не быть. Так по крайней мере считает жена: «Он был очень сильным человеком даже в свои восемьдесят┘ Если бы его не уговорили на абсолютно не нужную ему операцию, которую к тому же не сумели сделать, он бы и сейчас еще играл в театре».

Евгений Лебедев скончался 9 июня 1997 года в Петербурге, а 19 июня 1998 года родился внук. Евгений Лебедев-младший. Именно он вручил в 2004 году первому лауреату Лебедевской премии фигурку Холстомера. И лауреатом этим стала Татьяна Доронина.

Холстомер из «Истории лошади».	Георгий Товстоногов и Евгений Лебедев. Друзья, родственники, единомышленники. Фото из книги «Евгений Лебедев. Великий лицедей»