Между бравадой и сомнением

Ксения Кутепова: «Актер – это человек, который постоянно недоволен собой».
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

Ксения Кутепова поступила в ГИТИС сразу же после окончания школы. Причем поступила на курс к одному из самых сильных педагогов – Петру Фоменко. Не успев защитить диплом, она, как и ее сестра-близнец Полина, была зачислена в один из лучших театров Москвы – Мастерскую Фоменко. Она была занята в самых аншлаговых спектаклях труппы, с 1981 года начала сниматься в кино. Заслуженная артистка России Ксения Кутепова сегодня входит в жюри фестиваля «Золотая маска».

– Ксения, у вас успешная актерская судьба?

– Думаю, скорее да, чем нет. И это не моя заслуга. Это заслуга моих педагогов – Сергея Женовача, Евгения Каменьковича и, конечно, Петра Наумовича Фоменко. Он делает спектакли так, что играть в них плохо гораздо сложнее, чем хорошо. Надо очень постараться, чтобы завалить роль. (Смеется.)

– Насколько сложно работать с Фоменко?

– Достаточно сложно – он непредсказуем. Очень противоречив, ревнив, но он как никто другой заботится об актере, холит его, любит. И делает все, чтобы защитить от вихрей, бушующих за пределами театра.

– Говорят, что актерам своего театра он и в кино запрещает сниматься?

– Но все снимаются.

– А Фоменко актеров хвалит?

– Редко. Но хвалит!

– Не припомните, за последнее время он вас похвалил?

– Не помню. (Смеется.)

– Что вы играете сейчас помимо спектаклей, которые сделал Фоменко?

– Вот недавно выпустили с Евгением Борисовичем Каменьковичем новый спектакль по роману Михаила Шишкина «Венерин волос». Называется он «Самое важное». Шишкина очень трудно перевести на театральный язык, и Каменькович долго писал «композицию» спектакля. Даже накануне выпуска каждое слово в спектакле было «подвижно». Иначе говоря, одно слово вставлялось, другое убиралось. До последнего дня велась работа с текстом┘

– Вы смогли бы подойти к интересному для вас режиссеру и сказать: «Хочу с вами работать!»?

– У меня пока такого не было.

– И все-таки, к кому из режиссеров пошли бы «трудоустраиваться»?

– К Фоменко! (Заразительно смеется.) Ой! Еще бы я с удовольствием пошла к Женовачу!

– Скажите, когда вы соглашаетесь сниматься в какой-то картине – это продуманный творческий ход или все спонтанно получается? Позвали в кино – пошла┘ ну и так далее.

– Могу сказать, что кино для меня хаотичный процесс. А вот театр, в противовес кино, намного месяцев вперед планируемый, координируемый и всячески управляемый процесс. Кино и театр в моей жизни – две абсолютно противоположные стихии.

– В кино вы можете отказаться от предлагаемой роли. В театре, как я понимаю, вы не посмеете сказать Петру Наумовичу «нет». Даже если предложенная им роль вас не очень интересует. Ведь так?

– В театре важнее всего процесс, а потом уже результат. И поэтому невозможно с самого начала понять – моя это роль или нет. Предугадать, к чему ты придешь в процессе репетиций, невозможно!

Более того, если роль для меня непонятна и координаты движения внутри роли, внутри спектакля неизвестны – это максимально интересно. Хотя и страшновато┘

– Когда страшно – разве это интересно?

– Конечно. Все, что делается на преодолении – страхов перед неизвестным материалом, штампов, которые ты наработала за многие годы работы в театре, – это более чем интересно. И знаете что? Когда несколько месяцев репетируешь – уже невозможно отказаться от роли. Как можно выкинуть из жизни то, с чем живешь несколько месяцев?

– А если роль «не идет»?

– Бывают ситуации, когда актер говорит: «У меня не получилось». Но что же в таком случае делать тем, кто занят в данном спектакле? Мы репетируем вместе, поэтому если у меня что-то не получается – моя задача не объявлять этого во всеуслышание. Я не имею права сорвать долгий совместный процесс работы.

– Вы член жюри конкурса «Золотая маска». Как ощущаете себя в этом качестве?

– Это большая честь для меня и какая-то даже невыносимая ответственность.

– Что изменилось за 15 лет существования вашего театра?

– Мы постарели ровно на 15 лет, у многих появились дети, квартиры машины, звания. Изменились улицы, по которым мы ходим┘ И нам скоро должны построить новое здание театра.

– Многие критики называют роль Ирины в «Трех сестрах» вашей лучшей работой в театре. Согласны?

– Мне играть Ирину очень интересно. Пожалуй, со мной впервые произошло вот что: в этой роли мне очень многое трудно было сделать. Как правило, трудности начинают раздражать. И конечно, когда роль долго не получается – она становится обузой. «Три сестры» рождались очень тяжело. Но у меня все эти проблемы не вызывали эмоционального отторжения. Роль давалась с трудом, но обузой не стала. Напротив. Было как никогда интересно репетировать. И чем сильнее не получалось – тем было интереснее. Со мной такое случилось впервые.

– Как вы реагируете на комплименты?

– Это, конечно, приятно. Но я слишком хорошо знаю все свои проблемы, поэтому не теряю голову от похвал. Когда моя сестра Полина говорит: «Ксения, ты играешь неправильно» – я впитываю ее слова как губка. Потому что Полина знает обо мне практически все.

– Мне казалось, что критика актеров чаще ругает...

– Вы правы, критики любят ругать. И не всегда по делу.

– Ваш муж Сергей Осипьян, один из лучших режиссеров рекламных клипов, снимает свой первый художественный фильм «Парни с Марса». Вы играете главную роль?

– Нет. Главную роль играет замечательный актер Сергей Аброскин, он работает в театре Сергея Женовача.

– А кого вы играете?

– Я играю девушку, которая влюблена в главного героя.

– Легко ли работать на одной площадке с мужем?

– Трудно. Это самый близкий мне человек, и я переживаю за него┘ Это ужасно мешает.

– Появилась ли с годами уверенность в творческих силах?

– Нет, конечно. А у кого она есть? Есть внешняя бравада, но человек склонен сомневаться┘

– Вам трудно играть, когда зал вяло реагирует на спектакль? Или это для вас не препятствие?

– Театр – это то, что возникает между залом и сценой. Иначе – нет театра. Поэтому, конечно же, когда зал «тяжелый», неподъемный – стоишь и думаешь: как же быть?

– И как же?

– По-разному...

– Влюбленность актеров в себя – это норма или издержки профессии?

– Мне кажется, что у актеров – это благоприобретенное качество в результате того, что мы постоянно смотрим на себя со стороны. Это наша профессиональная болезнь. И ничего тут не поделаешь. А самовлюбленных людей я вообще-то терпеть не могу. Меня в прямом смысле слова от них трясет. Но актеры таковы.

– Как вы относитесь к партнеру, который халтурит на сцене?

– В нашем театре такого нет.

– А в кино?

– Тоже пока не встречала.

– Вы счастливый человек. Я говорю о работе.

– Да.

– У вас двое детей. Вы хотите, чтобы они стали актерами?

– Я бы не хотела, чтобы они пошли на сцену.

– Почему? Если вы так счастливы в профессии, может, и они будут счастливы?

– Актерский труд – сложный труд. Может быть, с моих слов все выглядит безоблачно, но актерская профессия мучительная, сложная. Ее и физически трудно вынести, нужно быть выносливой как лошадь. Нужно много работать. При этом наша профессия ужасно неблагодарное дело. И очень зависимое! Часто случаются депрессии, хочется все бросить и уйти из театра. Уйти вообще из актерства┘ Актер – это человек, который постоянно недоволен собой. Это так вымучивает┘ Одним словом, многое в нашей профессии мне не нравится. И когда я представляю, что мой сын или моя дочь будут так же страдать, испытывать столько же сомнений (машет рукой)┘ Я хочу, чтобы они жили легко и счастливо.

– Вы считаете, что другие профессии менее мучительны?

– Думаю, что где-то есть счастливый и легкий труд. (Смеется.) Я, правда, не знаю – где, но уверена, что где-то есть!

– Испытываете ли ревность к коллегам, которые играют главные роли в пьесах Шекспира, Мольера, Достоевского?

– У меня нет актерской мечты. Это, наверное, странно звучит, но я не мечтаю сыграть Офелию или Джульетту┘

– А в бытовой жизни вы любите мечтать?

– Я постоянно мечтаю об отдыхе. Это моя самая тривиальная и самая великая бытовая мечта! (Смеется.) Мечтаю о том, как я где-нибудь отдыхаю, но не одна, а с мужем и детьми. Хочу уехать с семьей кататься на лыжах.

– Ксения, а вас часто путают с вашей сестрой Полиной Кутеповой?

– Это происходит каждый день. Часто, обращаясь ко мне, люди говорят: «Здравствуйте, Полина»! Меня это не обижает. Путать близнецов – это нормально.

– Насколько легко вас ранить и как долго вы эту обиду «тащите» за собой по жизни?

– Я очень обидчива. Но работаю над собой. (Смеется.) А если все-таки кто-то меня больно «уколет» – тащить груз обид за собой не буду. Предпочитаю от подобного хлама избавляться┘ Хотя это нелегко!

– Как планируете провести новогодние праздники?

– У нас в театре каждый год бывает елка для детей сотрудников. В очередной раз пойдем с Васей и Лидой туда. Это мероприятие планируется на 30 или 31 декабря.

– Кто был Дедом Морозом на прошлогодней елке в Мастерской Фоменко?

– Не помню. Помню, что однажды Галя Тюнина была Снежной Королевой!

– Вы родились в год Кабана. А значит, наступающий год – ваш год!

– Следующий год – это год Кабана? Ой, значит, мне можно готовиться к чему-то необыкновенному? Наконец-то! (Смеется.)