Народный любимец

Котэ Махарадзе любили, можно без преувеличения сказать, все спортсмены необъятного Советского Союза.
Фото ИТАР-ТАСС

До сих пор почти при любой трансляции футбольных матчей я ловлю себя на том, что подсознательно ожидаю его неповторимого, с легкой хрипотцой баритона. Не благодаря ли его потрясающим комментариям футбол для меня, и не исключено, что и для многих тысяч людей, с детства стал спортом номер один и по сей день им остается? Несомненное везение – мне дважды довелось интервьюировать Котэ Махарадзе.

Футбол – это таинство

Первая встреча с ним состоялась в 1986 году. Тогда только закончился мексиканский чемпионат мира, и я, начинающий журналист, предложил руководству молодежной газеты сделать интервью с Котэ Махарадзе, освещавшим это главное футбольное событие. Впрочем, интервью могло не получиться – во рту пересохло, язык прилип к небу, заготовленные вопросы вылетели из головы. Махарадзе, очевидно, понял мое состояние и сам начал расспрашивать о моих мексиканских впечатлениях. На том чемпионате всех и вся затмила игра Диего Марадоны. «Да, нам несказанно повезло – мы стали свидетелями утверждения гения», – согласился Котэ Иванович. Потом он сетовал на забитый им гол рукой англичанам: «Если не что-то другое, то именно это может помешать аргентинцу стать новым королем футбола». Он размышлял: что двигало Марадоной в тот момент, как будет Марадона в дальнейшем объяснять свое действие, вспоминал схожие моменты, проводил аналогии и пытался найти ответы на свои же вопросы. «Я люблю футбол, потому что помимо всего это таинство┘» Он не мог, например, разгадать феномен своего любимца Давида Кипиани. И сокрушался, почему, несомненно, один из лучших (если не лучший) футболистов СССР середины 70–80-х годов никак не может раскрыться в сборной, тушуется из раза в раз, словно начинающий. «Я не раз спрашивал и у Давида, почему так происходит, и он тоже не может объяснить┘ Вот вам еще одна загадка!» – с досадой сказал он.

Таких «загадок» у Махарадзе была целая коллекция. Он с удовольствием вспоминал, как капитан тбилисцев Шота Яманидзе, вышедший на замену с травмой в матче против киевского «Динамо», вдруг преобразился, куда-то исчезла хромота, и он спас безнадежно проигрываемую игру. «А вот обратный пример, – и Котэ Иванович с непередаваемыми интонациями рассказывает о провале любимых динамовцев в тогда еще Ленинграде – 0:5. – И это при том, что заряженность на игру была необыкновенной. Все были в форме. Сам лично слышал, как клялись сделать все для победы. Что произошло – никто из ребят объяснить не мог».

Интонации, акценты┘ увы, их на бумаге не передать. Как описать голос Махарадзе, когда он вспоминал дюссельдорфский вечер 13 мая 1981 года, когда тбилисские динамовцы одержали историческую победу в Кубке обладателей кубков?! В нем звучали и восторг, и гордость, и благоговение. А во время нашей второй встречи (состоялась она уже лет через пятнадцать) звучала и горечь: «Первый гол забил тогда Вова Гуцаев – осетин, второй – абхазец Виталий Дараселия┘» Его – истинного патриота Родины, просто убивало произошедшее. Братоубийственные войны в Южной Осетии и Абхазии, напряженные отношения с Россией┘ К тому времени он уже написал первое открытое письмо к российскому руководству во главе с Борисом Ельциным. Котэ Махарадзе искренне, даже немного наивно полагал, что его голос, который слышали миллионы людей, будет услышан и российским руководством, что его призыв, сравнимый по эмоциональной заряженности с известным призывом Юлиуса Фучика, блестяще отыгранного им на сцене, будет воспринят в Москве и что взаимоотношения пойдут на поправку, что политики очнутся и перестанут смотреть друг на друга как на врагов┘

Котэ Махарадзе с горечью вспомнил, как в 50-х нечестным судейством в последнем туре были отобраны завоеванные было золотые медали союзного первенства у тбилисского «Динамо», а за несколько лет до того динамовских лидеров – легендарных Бориса Пайчадзе и Гайоза Джеджелава – вызвал к себе могущественный грузин Лаврентий Берия и интересовался делами в команде, но когда футболисты заикнулись о подчас предвзятом судействе в пользу московских команд, мешающем «Динамо» выиграть союзное первенство, нарком буквально взревел: «Москва должна быть и всегда будет впереди!», после чего многие тбилисские динамовцы едва не закончили с футболом┘ «Даже малейшие безвинные на первый взгляд реплики в эфире становились предметом разбирательств ТАМ», – улыбнулся Махарадзе. Один раз его чуть не отстранили от эфира за комментарий матча с участием ереванского «Арарата». А сказал-то всего ничего: «Хорошо играют армянские футболисты». Комментатору было указано, что они в первую очередь советские футболисты.

Котэ Махарадзе был щепетилен до крайности. Он отказался, например, по моей просьбе составить сборную мира за всю историю футбола: «Вдруг кого-то забуду». А на аналогичную просьбу о грузинской сборной, артистично всплеснув руками, рассмеялся: «Боже упаси! Давайте лучше к сборной мира вернемся!» И, взяв ручку с бумагой, на манер тренера стал расписывать футболистов по позициям, бормоча под нос: «В воротах – Лев Иванович Яшин┘ хотя многим нравится Бэнкс┘ в центр – Мур┘ без Беккенбауэра никак нельзя┘» Когда состав был готов, Котэ Махарадзе сказал: «У меня появилась идея – буду писать в ФИФА, чтобы команды состояли из 13 футболистов. В моей не хватило мест Диди и Гарринче, а какая сборная мира без них?!» За эту мягкость, за осторожность в выборе слов и характеристик, за готовность оправдать или хотя бы с юмором отозваться о неудачных действиях спортсменов (помните хрестоматийное: «Траектории мяча и Белова не совпали»?) и любили Махарадзе, можно без преувеличения сказать, все спортсмены необъятного Советского Союза. Он стал для них своеобразным талисманом, и футболисты искренне считали, что если матч будет комментировать Котэ Махарадзе, то удача будет на их стороне. Только как это, на чьей именно стороне? Если и киевские динамовцы, и ереванские араратовцы, не говоря уже о родных тбилисцах, считали его «своим», а играть предстояло между собой? Зато проблем в этом плане не было, когда играла сборная СССР. Проблемы возникали у самого Махарадзе.

Как правило, почти все главные тренеры сборной, отчасти суеверные, настаивали, чтобы матч комментировал Махарадзе. Партийные боссы искали в этом какие-то подводные камни: загранкомандировка, а комментировать опять Махарадзе – не то чтобы идеологически непроверенный, а чересчур вольный, мало говорящий о заслуге партии в спортивных победах┘ «Ну, я иногда сам давал повод, чтобы не совсем доверяли, мог и «похулиганить» в эфире». И Котэ Иванович вспомнил, как в разгар чемпионата мира 1978 года в Аргентине он в телеэфире назначал свидания жене – актрисе Софико Чиаурели: «До отъезда в Аргентину мы разработали систему кодов. О ней знали мы вдвоем, и я во время репортажа пользовался условными словами┘ Во время репортажей мне несколько раз пришлось сказать, что до конца матча осталось 13 минут. Так потом допрашивали – чего это Махарадзе к этим 13 минутам каждый раз цеплялся».

Отношение к жене у него было особенно трогательное. Зная, что она любит листопад, он буквально засыпал Театр имени Марджанишвили, где она работала, осенней листвой. Он любил и ценил красоту во всем и сам старался все делать красиво. Даже редкая критика в его исполнении была красивой: «Проблема современных комментаторов не в отсутствии эрудиции, таланта, а в том, что они либо оказываются чрезмерно вовлеченными в действо, становясь его частью и растворяясь в нем, либо чрезмерно отстраняются от него, превращаясь в равнодушных наблюдателей». При этом он не мог и не хотел кривить душой и в этом-то кроется причина того, что после выхода тбилисского «Динамо» из союзного первенства он практически перестал комментировать футбол – уровень грузинского чемпионата был низок, а говорить об этом вслух, да еще и тысячам болельщиков┘

Традиции – залог возрождения

Постсоветский футбол ему не нравился – не стало классных команд. Лучшие футболисты отрабатывали кусок хлеба, хоть и с маслом, в зарубежных командах, большинство из которых по силе были несравнимы с киевским и тбилисским «Динамо», «Спартаком» и ЦСКА лучших времен. Но Котэ Иванович верил, что футбол на постсоветской территории рано или поздно возродится: «Через одно или два поколения – не знаю. Но есть традиции, и это залог ренессанса». А пока: «Играют две никудышные сборные и ничего особенного, никакого иного смысла здесь искать не надо» – эту непривычно жесткую для него фразу Махарадзе сказал в тот злополучный для себя холодный вечер 2002 года, когда на тбилисском стадионе «Локомотив» в рамках отборочного цикла встречались сборные Грузии и России, поединку которых и в Тбилиси, и в Москве придавали особое значение из-за межгосударственных отношений, обострившихся в очередной раз.

А незадолго до этого вся Грузия в торжественной обстановке отметила 75-летие Котэ Махарадзе. На юбилейном вечере присутствовал президент Эдуард Шеварднадзе, политическая и культурная элита страны. Котэ Ивановичу был вручен второй Орден Чести. Но едва ли не самым памятным в тот вечер стал телефонный звонок российского президента Владимира Путина, поздравившего находившегося на сцене Тбилисского театра оперы и балета юбиляра. Тогда-то Махарадзе написал второе открытое письмо руководству России, на что, по собственному же признанию, его спровоцировало поздравление Путина. Отношения России и Грузии опять подошли к кризисной черте, и опять Котэ Иванович надеялся, что в Кремле его услышат – уж слишком человечным и теплым получилось поздравление российского лидера...

...«Играют две никудышные сборные», – раздраженно сказал Махарадзе. А вскоре на «Локомотиве» погас свет. Электроснабжение восстановить не удалось. Матч перенесли. Буднично так сообщили об этом. Местные чиновники рассуждали о возможных санкциях со стороны вышестоящих футбольных инстанций. А Котэ Ивановича сразил инсульт – неспособность обеспечить проведение футбольного матча в сложное политическое время (тем более, что сложное!) он расценил как позор. Очевидцы, а их в тот «футбольный» вечер по традиции в доме Махарадзе–Чиаурели было много, впоследствии рассказывали, что не видели его столь расстроенным, разнервничавшимся┘ Говорят еще, что удар сразил Котэ Ивановича в тот момент, когда ему по телефону сообщили, что местные болельщики закидали камнями автобус с российскими футболистами.

Тбилиси