Вероника Чернышева
Владимир Соловьев множится.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Владимир Соловьев безапелляционен. И принципиален. Говорить – это его хобби. (Он сам это утверждает, а истинно успешен, по мнению американцев, лишь тот, кто делает карьеру из хобби. Вот он и делает.) С окружающим миром он ведет монолог.
Кто-то считает, что так жить нельзя. А вот он живет – и, судя по всему, весьма успешно. Поскольку феноменально востребован даже диалогическими, по своей природе, форматами, такими, например, как телевизионное ток-шоу. Хотя о дискуссии, точнее, о ее отсутствии в программе, скажем, «К барьеру» много спорят. Завидуют, вероятно. Это к тому, что, исчерпав или почувствовав исчерпаемость теле-, радио-, литературных и музыкальных способов самовыражения, Владимир Соловьев продолжил свою карьеру в формате творческих вечеров, что стартовали в минувший вторник в киноконцертном зале «Мир» на Цветном бульваре. В публике были замечены близкие – жена и мама, друзья, например, начальник экспертного совета президента РФ Аркадий Дворкович, ведущий «Серебряного дождя» Николай Пивненко и многочисленные коллеги по НТВ.
Народ задавал провокационные и часто некомплиментарные вопросы. Так, мастеровой из Воронежской области спросил, какова судьба профтехобразования в России. Молодая выпускница МГИМО, кстати, партийная девушка из «Единой России», спросила, что она должна вынести из этой творческой встречи и что Соловьеву в людях, сидящих в зале, хотелось бы изменить. Герой сначала спросил в ответ, какой у нее номер партийного билета, а потом ответил, что в ней он ничего изменить не хочет, но лично ему никогда бы в голову не пришло представиться членом какой-либо партии.
В общем, подчеркнуто внепартийный и внеконфессиональный Соловьев озвучивал последовательно со сцены свою программу. Не политическую, конечно, жизненную. О политике он обещал поговорить отдельно в один из следующих вечеров. А в первый вечер он рассуждал в основном о любви к детям, об отношениях с родителями. Тут главная заповедь, по Соловьеву, не можешь полюбить – молчи. Коснулся он и отношений с деньгами. Говорил еще, что стыдно быть бедным.
А в фойе продавали книги «Евангелие от Соловьева» и диски – «Соловьиные трели». Свой дебютный политический детектив с элементами философской притчи шоумен без тени иронии назвал «Евангелие», следующая на очереди книга – «Апокалипсис». И это, по словам автора, тоже совсем серьезно. Говорил Соловьев также о том, что никто его не поддерживает и за спиной его не стоит. Сам Сурков звонит ему и говорит, мол, Володя, еще одна такая передача – и я останусь без партии. А он ничего и никого не боится. Даже быть неполиткорректным не боится. Почему, говорит, я, например, должен называть негра афроамериканцем, если он меня индоевропейцем не называет, да и в Африке, может, никогда не был. И прочее, прочее, прочее.
