Елена Кутловская
Карен Шахназаров: 'Я не чиновник'.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
– Карен Георгиевич, сначала вы были просто хорошим кинорежиссером. Потом заняли пост генерального директора «Мосфильма». Теперь вот вошли в Общественную палату. Что подтолкнуло вас к столь крутому жизненному виражу?
– Во-первых, особенно крутого виража не случилось. Я не перестал снимать кино и делаю это с той же периодичностью, что и в молодости: снимаю один фильм примерно раз в два года. Подчеркиваю, я не чиновник. Я – менеджер. Бизнесмен. Государство ни копейки не дает «Мосфильму», и все, что мы имеем, заработано мной и моими коллегами. Мы существуем в рыночной экономике и занимаемся честным бизнесом, пытаясь найти средства для сохранения всего лучшего, что было в нашем кино. А бизнес, между тем, это не менее интересное и творческое занятие, чем кино снимать. И я благодарен судьбе, которая дала мне шанс попробовать себя в разных ипостасях. А в Общественную палату меня выбрали, и это было приятно. Отказываться не стал. А зачем? Вдруг удастся использовать присутствие в данной организации во благо нашему кино? К Общественной палате сегодня довольно противоречивое отношение, особенно у журналистов. Но есть факт, вызывающий уважение: там никто и никому не запрещает свободно высказываться. Другое дело – будут ли мои или чьи-то высказывания услышаны законодателями. Надеюсь, удастся достучаться до правительства.
– Ваши последние предложения, сделанные с трибуны Общественной палаты?
– Знаете, у нас в стране не так давно был принят закон о конкурсе. Он парализовал весь творческий процесс в искусстве. Например, Эльдар Рязанов приносит сценарий в Госкино, и Госкино принимает заявку Рязанова. Но! При этом Госкино обязано объявить конкурс, после которого может сложиться следующая ситуация: новый закон требует от всех работников культуры отдавать предпочтение проектам с урезанным бюджетом. А посему, если вдруг найдется некий Пупкин, который предложит снять фильм, заявленный Рязановым, за меньшие деньги, Госкино вынуждено будет отказать Рязанову, сказав ему: «Увы, фильм будет снимать Пупкин, потому что он очень экономный человек». (Улыбается.) Рязанов возразит, возмутится: «Но я же принимал участие в разработке сценария┘» – и так далее. А закону о конкурсах все равно, кто будет режиссером: профессионал с именем или «инкогнито из Петербурга». Другой пример: Петр Фоменко принесет в театр икс шекспировского «Макбета» и скажет: «Буду ставить». Но Министерство культуры должно объявить конкурс и поставить жирный вопрос: будет ли Фоменко ставить «Макбета» или режиссер, который предложит более выгодные материальные условия. И мой основной пафос сегодня – борьба с этим законом.
– Насколько вы смелый человек?
– Я, конечно, не труслив, но, скажем, если начнется бомбежка – я не знаю, как себя поведу. Человек – сложное существо, и что он сделает в той или иной ситуации – предсказать невозможно. Поэтому не следует как переоценивать себя, так и недооценивать. Надо уметь быть адекватным и уважать себя. Хотя стопроцентного уважения нормальный человек к себе не испытывает – это похоже на болезнь, на нарциссизм.
– Много ли положительных качеств личности зависит от семьи, от воспитания?
– Много!
– Ваш папа, Георгий Шахназаров, был сподвижником Михаила Горбачева. Как бы вы оценили реформаторскую деятельность отца с точки зрения сегодняшнего времени?
– Я даже не знаю, как сформулировать ответ на ваш вопрос. Думаю, что отец не был реформатором. Реформатором был Горбачев. И таким Михаил Сергеевич останется в истории.
– Но один в поле не воин, должна быть команда людей, способных на социальные эксперименты?
– Ну что значит «команда»?! Бросьте вы! А кто команду-то собирает? Лидер. Поэтому на самом деле история не вспоминает, какая команда работала над отменой крепостного права. История знает: крепостное право в России отменил Александр II. И все! Реформатором можно назвать только того человека, который принимает решения и отвечает за них. В этом смысле отец относился к другому кругу людей. Он был ученым, писателем и, конечно же, политиком, который обладал широкими взглядами на социальные и экономические процессы в стране. Но реформатором я его назвать не могу. Эта функция целиком и полностью принадлежит Горбачеву. А с другой стороны, как-то смешно рассуждать об отце с точки зрения истории. Ведь он в моей памяти живой и дорогой мне человек┘
– Отец уделял вам достаточно времени или он был настолько занят, что вы редко виделись?
– Он был очень занят, но мне хватало его внимания. И он оказал на меня огромное влияние. Это не значит, что я с ним был во всем согласен. Мы много спорили и о политике, и о жизни, наши взгляды иногда были диаметрально противоположны.
– Отец смотрел ваши фильмы?
– Да. И насколько я знаю, хорошо относился к тому, что я делаю в кино.
– А Михаил Горбачев видел что-нибудь из ваших работ?
– Да. Я помню, что он ценил мой фильм «Город Зеро». Я его всегда приглашаю на свои премьеры, и на многие он приходит.
– В числе ваших зрителей были люди высокопоставленные, да и росли вы среди политической и культурной элиты┘
– Да, это очень влияет на формирование личности. Хотя у меня нет ощущения, что я какой-то особенный.
– Можно узнать, кто ваша мама?
– Мама окончила ГИТИС, театроведческий факультет, но всю жизнь занималась семьей и не работала.
– В одном из интервью вы сказали, что предпочитаете принимать на работу людей талантливых и вас не смущает, если у них тяжелый характер. Пару лет назад вы готовы были терпеть сложности во имя конечного результата. Не изменили эту точку зрения?
– Нет. Я готов терпеть даже очень скандального, очень трудного человека на съемочной площадке, на киностудии, но при одном условии: он не просто гипотетически талантлив, а реально способен делать все так, что я спокоен за тот участок, на котором он работает.
Причем, я не могу сказать, что я очень терпеливый человек, но иначе я работать не намерен. Это, кстати, чисто эгоистическая позиция. Если ты сосуществуешь с людьми неталантливыми, ты, как правило, должен выполнять и их работу, и свою. А зачем работать за других? Это – неэффективно. Скандальный, взбалмошный работник, который разгребает твои проблемы, достоин того, чтобы его терпеть. В противном случае – я и не терплю┘
– Но ведь это не самое комфортное состояние в работе – терпеть рядом с собой нелегких людей?
– Да, хочется жить комфортно и общаться с приятными людьми. С ними и посидеть хорошо, и выпить хорошо┘ А как до дела доходит – вдруг испаряется чувство комфорта, потому что результат деятельности приятного во всех отношениях человека оставляет желать лучшего┘
– Насколько вы терпеливый отец?
– Мое отношение к собственным детям достаточно критическое. Я часто бываю с ними строгим и крайне требовательным.
– А ругать детей нужно?
– И ругать нужно, и главное – детей надо принуждать делать то, что они, как правило, делать не хотят: учиться музыке, языку, читать книги┘ Напрягаться они не любят, и моя задача перестроить их день с учетом того, что им пригодится в жизни, а не с учетом их желания расслабиться и повеселиться. Весь опыт мировой истории доказывает – воспитание дается именно в жестких принудительных условиях подневольного детского труда. (Смеется.) А современная тенденция, когда все в стране работает на то, что дети скоро забудут слово «книга», приведет к ужасающим результатам. Боюсь, мы через десять лет получим поколение деградантов.
– Скажите, вы владеете языками?
– Английским, и во многом благодаря принудительному обучению. Родители заставили меня вызубрить язык, отдав в спецшколу. И должен сказать, что беда русского человека сегодня, что он очень мало языков знает, и даже один умудряется выучить лишь на уровне «здравствуй» и «до свидания». Сейчас невозможно работать в кино, не зная английского языка. Это просто неприлично. Вся киноиндустрия, и даже шире, вся бизнес-индустрия – англоязычна. Любой человек, который стремится эффективно работать, обязан говорить на языках.
– Как вы оцениваете поколение, которое родилось в 90-е годы?
– На мой взгляд, у них большие проблемы. Мне не хотелось бы выступать в роли судьи молодежи. Цинизм и некая развращенность должны быть присущи молодежи, но в поколении, о котором идет речь, цинизм превышает допустимые пределы. Хотя я могу понять, почему это случилось. Эти люди вошли в жизнь, когда все ценности были отметены. Было разрушено абсолютно все. Поэтому они, может быть, виноваты меньше всего в своих взглядах на жизнь. Общество само создало атмосферу, в которой чрезвычайно трудно воспитать духовных людей.
– Способны ли «новые циники», назовем их так, сделать что-то полезное для общества, для страны? Для самих себя, в конце-то концов?!
– Сомнительно┘ На мой взгляд, к созидательной деятельности они не готовы. Но я надеюсь, что это мое заблуждение. И вдруг в этом пустом и циничном мире зреет что-то мощное и красивое! Хотелось бы ошибиться в своем пессимистичном взгляде на молодое поколение и извиниться когда-нибудь перед циничными гениями, которые возродят искусство, создадут новые идеалы и откроют новые пространства. Вдруг они те самые сказочные двоечники, которые потом придумали теорию относительности и таблицу умножения?
– Ваши творческие планы?
– Планов много, но я не хочу о них говорить, будучи человеком суеверным. Боюсь сглазить. Жизнь довольно беспощадна к людям и к их планам на будущее. В свое время я начал совместный российско-итальянский проект «Палата № 6» с Марчелло Мастроянни в главной роли, и уже все было «на мази», как вдруг┘ раз – и от проекта остались только воспоминания.
– А как вам Мастроянни?
– Мы подружились, много разговаривали. Он вообще меня потряс тем, что не ощущал масштаба своей личности! Я вот думаю: а болел ли он вообще когда-нибудь звездной болезнью? Это был удивительно простой, интересный и обаятельный человек. К тому же Мастроянни был на редкость порядочным человеком, а это не часто встречается среди столь выдающихся людей.
– Если нельзя говорить о творческих планах, то, может быть, поговорим о вашем хобби?
– Я всю жизнь плаваю, хожу в бассейн каждый день. И это превратилось в настоящее хобби. Вождение машины для меня уже тоже хобби, потому что я вожу машину, не просто функционально перемещаясь из одной точки в другую. Для меня вождение нечто большее, чем просто крутить руль и жать на педали┘(Смеется.) В свое время Карл Маркс заполнял анкету – не припомню, по какому поводу. И на вопрос: «Ваши увлечения?» – он ответил: «Люблю копаться в книгах». Так вот, я тоже люблю копаться в книгах.
Из досье «НГ»
Карен Шахназаров родился 8 июля 1952 года. в Краснодаре.
В 1975 году окончил режиссерский факультет ВГИКа. Он снял фильмы «Шире шаг, маэстро», «Позови меня в даль светлую», «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Город Зеро», «Цареубийца», «Американская дочь», «День полнолуния», «Всадник по имени смерть» и др. В 1998 году возглавил киноконцерн «Мосфильм». Народный артист России. Лауреат премии Ленинского комсомола и Государственной премии РФ. Член коллегии Министерства культуры РФ. Член Европейской коноакадемии. Член Общественной палаты РФ.
