Главное – смешивать

Алена Ахмадуллина чувствует моду.
Фото Глеба Косорукова

-Алена, что такое мода для вас? Дайте определение и как профессионал, и как обыватель.

– Мода для меня – это коктейль из кучи ингредиентов, постоянно меняющийся в зависимости от массы обстоятельств. Дизайнеры микшируют визуальные и эмоциональные ощущения, приобретенные ими на основе опыта всей их жизни, образования, культурной принадлежности. Развитие моды идет сейчас в направлении создания общего стиля на основе смешения того, что уже было. Модельеры делают свои «миксы» все смелей и рискованней – так, как нельзя было бы представить себе лет десять назад. Лишь единицы из ныне живущих гениев моды – такие, как Готье или МакКуин – продолжают создавать новые формы.

Тенденция глобального фьюжн охватила все жизненные проявления, не только моду. Это очень интересный процесс, в котором роль стилиста выходит на первый план. Я сама себе и модельер и стилист. И просто не имею права не следить за модой, и не только в силу своей профессии.

– Интегрирована ли отечественная мода в европейскую?

– Никакой особой интегрированности русской моды в европейскую нет. Время от времени некоторые русские дизайнеры пробуют свои силы на западном рынке, но никакой «русской волны» это, во всяком случае пока, не порождает. Но мне все-таки кажется, что мы ближе к Европе, чем к Азии. У нас масса талантливых художников, воспитанных на европейских художественных ценностях и несущих в себе при этом мощный заряд национальной культуры. Многие знаменитые мировые модельеры время от времени вдохновляются темой России, особенно в последнее время. И от штампов и клише никуда не деться. В конечном счете все зависит от того, как тонко подошел к вопросу тот или иной дизайнер: кто-то гениально и смело внедрил элементы того, что принято считать русским, в свой дизайн, а кто-то породил очередную пошлость. Вообще русская тема в моде может возникать, как возникают любые тенденции. Например, под влиянием авторитетных дизайнеров: приехал Гальяно в Россию, впечатлился, проникся, запустил волну – другие подхватили. Но именно наши дизайнеры способны по-настоящему глубоко проникнуться этой темой. И именно от нас Запад ждет свежей волны, «новой крови». Этот процесс уже идет, и я с удовольствием участвую в нем.

– Каковы последние тенденции? Откуда черпается новое?

– Мне сложно судить об общих тенденциях – лучше спросить у модных аналитиков. Я же предпочитаю не следовать этим тенденциям, а создавать их. Всегда логично ждать нового от молодых. Их незашоренный, свежий взгляд на мир максимально благоприятствует созданию неожиданных творений. Немногим дизайнерам удается долгие годы задавать тон в моде. Я восхищаюсь теми знаменитыми мастерами, которые способны оставаться молодыми в течение десятилетий. Таких от силы наберется не более десятка. Видимо, они что-то берут из космоса.

– Есть ли лично для вас в мире моды кумиры, авторитеты, те, чье мнение вы не можете не учитывать?

– Есть некоторое количество гениальных фигур в моде, которые не перестают удивлять. Но я не делаю из них кумиров для себя, хотя авторитетное мнение профессионалов, даже не обязательно очень известных, бывает очень важным и полезным для меня. Нельзя сбрасывать со счетов приобретенный опыт. Достигнутое другими нужно изучать – без этого трудно постигнуть в совершенстве свое дело. Ну, как же не посетить выставку истории женского смокинга Ив Сен Лорана в Париже или не прочесть фантастические книги Александра Васильева!

– Российский fashion-бизнес – существует ли он вообще?

– В этом извечном споре о нашей моде, который напоминает мне сцену из «Карнавальной ночи» – есть ли жизнь на Марсе? – я бы выделила две составляющие: бизнес и индустрию. Бизнес в смысле прямого перевода этого слова есть. Модой как неким делом все наши дизайнеры и занимаются. Только по-разному. Большинство это делают в формате небольших ателье, работая с частными клиентами. А вот fashion-индустрия у нас только зарождается и находится в зачаточном состоянии. Но процесс идет. Так не бывает: вчера ничего не было, а сегодня вдруг появилось. Многие владельцы марок массовой одежды приглашают сейчас на работу молодых дизайнеров, вытаскивая их из маленьких студий и втягивая в большой бизнес. Другие модельеры совершенствуют свои первые линии и все чаще представляют их в мультибрэндовых бутиках, наравне со знаменитыми брэндами.

– А что приходит в голову, когда вы ходите по улицам и рассматриваете прохожих?

– На улице в голову приходит многое. Улица и вообще жизнь общества в целом оказывают огромное влияние и на pret-a-porter, и на то, что принято называть «высокой модой». Обратная связь тоже существует: тенденции носятся в воздухе. Но в последнее время высокая мода стала еще более ограниченной зоной интересов немногочисленного круга тех, кто может себе это позволить. Демократическое развитие общества обращает их взгляды на улицу. Но я не могу согласиться с теми, кто говорит, что высокая мода умерла.

Я же всегда тяготела к авангардной моде, стараясь на основе новых форм создавать удобную, комфортную и красивую одежду. А вот в новой коллекции захотелось классических форм, захотелось поиграть с ними, добавить свои ощущения и заставить звучать по-новому. Мой «новый гламур» питается впечатлениями от российского постдекаданса двадцатых годов прошлого века, эстетики киноплаката эпохи расцвета авангардного искусства и поэзии. Я надеюсь, что строгие парижские критики оценят это.