Елена Кутловская
Елена Яковлева на съемках телешоу 'Танцы со звездами'.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
– Елена, актеры стараются публично не говорить о своей личной жизни, но люди тем не менее знают про них все.
– Да, люди почему-то любят грубо вторгаться в мое жизненное пространство┘ Даже продавцы, когда узнают в магазине. Мне становится неловко от их пристального, изучающего взгляда. Хочется спрятаться от всего этого, от ненужных встреч┘
– Сколько лет вашему сыну Денису?
– Он категорически против того, чтобы я раскрывала эту тайну. И вообще что-либо о нем говорила. Я дала ему слово и теперь молчу.
– Кем бы вы хотели видеть сына в будущем? Может быть, артистом?
– Лучше уж теннисистом┘
– А почему тогда не шахматистом?
– Потому что в теннисе есть какое-то физическое действие, например, бегать за мячиком туда-сюда. А в шахматах надо сидеть и долго, я бы даже сказала, тупо смотреть на неподвижные фигуры┘ Я предпочитаю, чтобы мой сын хоть как-то физически развивался. Может быть, и на Уимблдон попадет┘
– Накануне интервью вы мне сказали, что немалое количество времени проводите на даче. Где она находится, если не секрет?
– Ой (машет рукой)┘ в заболоченном месте. Там вполне сносно отдыхать. Разве что лягушки всю ночь так, простите, орут, что волосы дыбом встают.
– Нельзя сказать, что вид у вас отдохнувший┘
– А мне все так и говорят: «Ой, Лен, ты отдохнула? Плохо выглядишь┘» Я отвечаю: «Ну раз плохо выгляжу, значит, точно отдохнула!»
– Много ли времени отнимает у вас работа?
– А я не люблю работать. (Смеется.)
– Почему?
– Как это почему? Потому что надо рано вставать, текст учить. Потом надо приехать в театр и перед тем как выйти на сцену испачкать гримом лицо┘ Потом надо надеть на себя то, что придумал художник, а это, знаете, двольно часто несвойственные моему вкусу вещи. Тебе выдают наряд, как обмундирование. Без вопросов. Надевай, и все!
– А готовить для семьи любите?
– Да ну что вы! Это столько энергии отнимает. Я, если берусь за этот тяжкий труд (смеется), готовлю много и надолго. Например, полную кастрюлю сациви.
– У вас была роль, которая меня лично привела в состояние настоящего восторга, – это роль Марии Тимофеевны Лебядкиной в «Бесах».
– Я вам так отвечу: не только политики, но и актеры, причем многие, пользуются двойниками. Лебядкину не я играла.
– То есть?
– Понимаете, я числюсь в театре «Современник» актрисой. У меня здесь лежит книжка со страшным названием – «Трудовая». Мне надо как-то крутиться, чтобы зарплату получать, ну и так далее. Шепелявить я не умею – поэтому, чтобы не опозориться в «Пигмалионе», зову девочку из соседнего магазина. Она пол-алфавита не выговаривает. Хромать – ну┘ Это ж как поработать над собой надо?! Нет, я этого не люблю. Приходится поддруживать еще с одной девчушкой – она любит хромать. Ну и так далее┘
Вот так и живу, постоянно приходится обращаться к трудоголикам. Они с удовольствием выходят на сцену. А я то посуду мою, то в кино снимаюсь. (Смеется.) Это новогодняя шутка!
– Самый распространенный вопрос, который вам задает практически каждый журналист, – зовут сниматься в Голливуд?
– Да! Это вопрос всех вопросов. Ну, конечно, зовут! Пока отказываюсь. Потому что есть одно «но» – я английского языка не знаю. Поэтому как только мне предложат роль, которую согласится дублировать Мэрил Стрип, – даже приготовление сациви не удержит меня в России.
– Вы не раз говорили в интервью, что Хакамада – ваша приятельница. О чем с ней беседуете?
– О чем беседуют все знакомые? Просто разговариваем┘Иногда спорим на политические темы, причем до хрипоты.
– Вы родились в Харькове┘
– (Перебивает.) Нет, я родилась в городе со странным названием Новоград-Волынский. А потом, так как мой отец военный, мы переехали в город Нижний Уринск. А последнее место пребывания – город Харьков. Но опять-таки туда перевели папу. Я лично там не прижилась. Нет в Харькове таких болотистых мест, как в Москве. Нет ни Петровки, ни Лубянки┘ И я, честно говоря, совершенно не представляю без них своего существования.
– Раз уж мы заговорили о Петровке – скажите несколько слов о Каменской? Как вы готовились к этой роли?
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
– Вы счастливы в браке?
– Знаете, поскольку я постоянно живу в браке, все, что находится со мной рядом, – мелкий, а иногда и крупный брак. Но так как, кроме брака, я ничего не знаю, то вроде бы и счастлива. Живут же в этом самом браке другие люди. И ничего. (Смеется.)
– Несколько лет назад вы играли в документально-публицистическом фильме о Сухово-Кобылине. Сегодня, с опытом Каменской, как вы думаете, Сухово-Кобылин убил свою сожительницу или зря столько лет в тюрьме отсидел?
– Все сходится к тому, что убил. Я долго и дотошно пыталась понять его психофизическое состояние; очень неуравновешенный был человек. Думаю, он мог вести себя анормально. Но я ничего не утверждаю, я всего лишь предполагаю, что Сухово-Кобылин мог убить свою любимую женщину в приступе гнева, ревности┘
– А вы способны на насилие?
– Только над собой. Я вообще ужасная самоедка. Постоянно собой недовольна.
– Недавно в прессе появилось сообщение, что у вас страшная аллергия и вас едва спасли врачи?
– У меня много растений в доме. И надо сказать, что единственное растение, которое я люблю, – это кактус. Поэтому я этими кактусами буквально обставлена. Выяснилось, что они бывают ядовитые. А поскольку у меня в доме много животных, я решила – чтобы они не погибли – опытным путем, на себе проверить, какой кактус ядовитый, а какой нет.
– На сей раз не шутите?
– Нет. Пощупала пальцем все иголки и в итоге отделила безопасные кактусы от опасных. К сожалению, оказалось, что у меня аллергия на яд. Но я терпеливая.
– Не помните свои первые годы обучения в ГИТИСе?
– Очень хорошо помню. У меня тогда ничего не получалось. И потом тоже ничего не получалось. (Смеется.)
– Как же вы диплом получили, если ничего не получалось?
– Сама удивляюсь, как мой руководитель курса Владимир Андреев счел возможным выдать мне диплом. Я не могла работать с воображаемыми предметами: не могла пришить пуговицу без пуговицы, без нитки и без иголки! Не могла даже тихонечко стул перенести с одного места на другое, потому что чем больше старалась – тем шумнее у меня это получалось.
– А этюды вам удавались?
– Ну что вы! Я не представляла, как можно кролика изобразить или цветочек. И совершенно не могла осознать: ну почему я – цветочек?
– Вы трудный человек в общении, в работе?
– Разве есть простые люди?
– Галина Волчек считает вас своей Музой?
– Галина Борисовна просто добрый человек. Она со мной так долго ничего не могла сделать, что я стала ее мозолью, а не Музой.
– Как реагируете на критику?
– Все дело в том, как к себе относиться. Если серьезно думать, что ты много значишь для искусства, тогда от критики можно сойти с ума. А я для себя с самого начала определила: все, что я делаю в кино и театре, – я делаю как любитель, и мне очень легко. Я не отношусь к себе как к профессионалу с большой буквы, который должен всю жизнь положить на плаху искусства. Я ничего и никому не должна. Я просто получаю удовольствие от игры.
Есть артисты, которые после определенного возрастного барьера «не подлежат» критике. Все, что они делают на сцене, – гениально. Почему? Я не понимаю. И чем больше им так говорят – тем хуже они играют. В этом парадокс нашей профессии. Много критики – плохо, и много лести – вредно. Поэтому я научилась отсекать и критику, и все хорошие слова о том, какая я замечательная актриса.
– Маститые актеры часто высказывают мысль, что надо играть для двух людей в зале.
– Нет. Надо играть для всех. Если по какой-то причине придут два человека – я жутко расстроюсь. Расплачусь и играть не буду. Извинюсь, отдам им свои деньги за билеты и уйду. Может быть, мы избалованы театром «Современник» – у нас аншлаги┘
– И еще немного о бытовых проблемах, если можно?
– Конечно┘
– Вы водите машину?
– Нет. Я в ней езжу как пассажир. Водить – не люблю, но умею. У меня много раз угоняли машины, причем даже «Оку»! Казалось бы – зачем она ворам? На ней даже не обогатишься┘ Первый раз вор вернул машину. Наверное, узнал – чья, и побоялся связываться, а может быть, он мой поклонник? Вторую оперативно вернула милиция.
Ну а если честно – я считаю, что женщины – лучшие водители, потому что в массе своей не пьют и соблюдают правила. Но предпочитаю, когда меня подвозит к театру или к магазину муж.
