Вероника Чернышева
Просто принцесса.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
– Ваше высочество, с какими впечатлениями связан ваш самый первый визит в Россию?
═
– Это было десять лет назад. Тогда мы были в России с мужем, он бывал здесь уже и до этого. Сначала мы приехали в Санкт-Петербург, уже потом отправились в Москву. Это было начало января, сразу после Рождества, нас сопровождала группа друзей. Одна из них – последний представитель семьи Строгановых. У нее в Санкт-Петербурге работает фонд. Она пригласила компанию из пятнадцати своих друзей, чтобы показать Санкт-Петербург, мы были в их числе. Я помню – глубокий-глубокий снег, синее небо. Мы были очень тепло одеты. От той поездки осталось много фотографий. Это было впечатляюще. Очень многое я видела впервые, в том числе дом, где находилось посольство, в котором работал мой дед. Он был послом Австро-Венгрии в России еще до Первой мировой войны. Я выросла на историях, как он вынужден был покинуть эту страну в 1914 году, когда Австро-Венгрия объявила войну России после исторического убийства в Сараево и как он любил вашу страну. У меня масса интересных воспоминаний от той поездки осталась. Я была в восторге – для меня тогда это был первый визит в Эрмитаж, в Мариинский театр (он меня просто поразил), и в Царском Селе мы тогда же побывали.
═
– Ваши профессиональные интересы связаны с эпохой Екатерины II, известно, что вы увлекались ее биографией и прочли много материалов о ней в Британском архиве. Какой вам представляется эта женщина?
═
– Страстной прежде всего. Пассионарной. Говоря «страстная», я не имею в виду только ее отношения с мужчинами и многочисленные любовные связи. Она обладала большим энтузиазмом. Это, пожалуй, самая главная, определяющая черта ее личности, она все делала со страстью. Страстно увлекалась архитектурой, любила искусство, о чем я и говорю в своей лекции. Она много сил отдавала всему, за что бы ни бралась, многое принимала близко к сердцу, многое ей было небезразлично.
═
– Кого можно было бы сравнить с ней в современности?
═
– Никого, я думаю. Ей действительно нет равных.
═
– Вы занимались судьбой немецких принцесс на русском троне и даже собирались публиковать книгу, не так ли?
═
– Да, в частности о Екатерине я писала книгу, она вышла в 1986 году и называлась «Коронованная в далекой стране». Это была моя первая книга. Буду продолжать, я уже довольно много написала. Многие коронованные женщины достойны, чтобы о них были написаны книги. Сейчас, например, я пишу об английской принцессе XVII века, которая стала королевой Богемии. Это Елизавета Стюарт. В моем случае было как раз наоборот – я родилась в Богемии, а стала английской принцессой. Правда, в отличие от меня Елизавета Стюарт начала Тридцатилетнюю войну.
═
– Как вы находите Неделю декора? Насколько вписывается русский декор в общемировой процесс?
═
– Нахожу все это многообещающим. Я имею в виду вообще профессию декоратора. Она-то как раз и выросла за последние десять лет – это фантастика.
═
– Каковы, по-вашему, судьбы архитектуры в глобальном мире? Может, мы скоро снова начнем строить дворцы, как это было при Екатерине?
═
– Все зависит от того, о какой стране мы говорим. Создавая интерьеры, надо думать не столько о моде, сколько о комфорте. Надо учитывать ваш суровый климат – насколько будет в вашем доме или дворце тепло зимой и будет ли достаточно прохладно летом. Интерьер зависит, безусловно, и от того, каков ваш стиль жизни. Если вы молодая семья и собираетесь иметь детей, надо учитывать, что вашим будущим детям надо где-то играть. Если вы живете в Италии, дом может быть и небольшим, но вот пространство, его окружающее, очень важно – веранды, сады. Вы много времени будете проводить на улице. В холодной России дом должен быть просторным, потому что большую часть времени его хозяин будет проводить, как говорится, в четырех стенах. И, имея в виду ваш личный бюджет, надо думать, конечно, и о том, что роскошный декор интерьера или, скажем, какая-то исключительно дорогая мебель не может существовать в ущерб простору вашего дома. Мода живет, движется, но модная идея не может жить долго, если она противоречит комфорту человека. Есть модные тенденции, которые, увы, недолговечны. А есть идеи, которые, напротив, постепенно увековечиваются. Поскольку дом обычно строится на века, в архитектуре лучше ориентироваться на то, что будет жить десятилетиями.
═
– Ваш муж интересуется восстановлением деревянных архитектурных памятников в России. Расскажите подробнее о «Фонде мировых памятников», чем он занимается?
═
– О! Это вам надо разговаривать с моим мужем, он активно этим занят, и это абсолютно его территория, а я не вмешиваюсь.
═
– Но вы сопровождаете его в поездках, которые с этой деятельностью связаны?
═
– Только если приглашает.
═
– Бывали ли вы в российской глубинке?
═
– Поеду завтра. Очень волнуюсь. Предвкушаю новые впечатления. А вот муж был везде.
═
– Интересуетесь ли вы политикой?
═
– Политикой нам интересоваться не положено (смеется). Конечно, интересуюсь, как и все, но поскольку в политику я не вовлечена, стараюсь держать свои мнения при себе. У нас дом неподалеку от Тауэра. Тауэр – это место, где, например, Анна Болейн лишилась головы┘ Я вижу его каждый день из окна. Поэтому, что касается большой политики, лучше втянуть голову в плечи и помалкивать, памятуя о ходе истории.
═
– Есть ли у вас хобби?
═
– Мои хобби – это, конечно, сад, лошади, безусловно, спорт. Все виды зимней активности – лыжи, коньки. Также теннис. Вообще я выросла в очень спортивной семье. Но главное мое хобби – это история, потому я и пишу исторические книги. Сейчас ищу русского издателя, хочу, чтобы мои произведения могли прочесть и в России.
═
– Вас называют одной из самых элегантных женщин в Европе. Вы сами выбираете себе наряды или у вас есть стилист? Быть может, вы советуетесь с супругом?
═
– Я тридцать лет эксклюзивно одеваюсь у Джанфранко Ферре. Потому что хорошо знаю его. Мы вместе учились. Он сам архитектор по образованию. И я бы сказала, что его одежда скульптурна, она подходит мне. Я смотрю каталог его коллекций по видео и выбираю. И что бы я ни выбрала, мне все неизменно идеально подходит, так что теперь я сама как каталог.
═
– Вернемся к вашим связям с Россией. В вашей семье сохранились воспоминания о деде?
═
– Да, безусловно, он сам писал воспоминания. Он работал в России, когда послом Великобритании здесь был Бьюкенен, а послом Франции – Морис Палеолог. И все они друг другу противоречили в своих мемуарах. Мой дед был против этой войны, он был уверен, что Австрия войну не выиграет. А вообще у меня двойная связь с Россией. Мать моего отца тоже была русской. Но эту линию родственников я знаю плохо – они умерли задолго до моего появления на свет, потому что моему отцу было шестьдесят, когда я родилась. Так что предки отца – это уже совсем давняя история.
═
– За последние десять лет в России произошли значительные изменения. Очевидны ли они вам?
═
– Вообще все зависит от того, какую газету ты читаешь. Если газета честна и информация соответствует действительности, то трудно столкнуться с абсолютными сюрпризами в современном мире. Многое известно. К тому же мы много общаемся с людьми из разных стран, а мой муж прекрасно говорит по-русски, так что возможность следить за событиями, в том числе политическими, и вовремя оценивать все, что происходит, у нас есть. И, конечно, я очень интересуюсь всем, что происходит в России.
═
– Что такое роскошь?
═
– Для меня это комфорт. Когда вы стремитесь к максимальному комфорту, очень важно, что вы сами можете делать с домом, который приобретаете или наследуете. Мы живем в двух домах, построенных в XVII веке. Один находится в Лондоне, это небольшая часть Кенсингтонского дворца. Естественно, мы не можем передвигать стены. Наш загородный дом тоже относится к XVII столетию. Он занесен в список художественных памятников, и перепланировка в нем тоже запрещена. Я вовсе не против этих требований. Но оба дома были практически в руинах, когда я пришла в них. И я постаралась восстановить их таким образом, чтобы они могли выглядеть так, как выглядели, когда были построены.
═
– Как вы относитесь к тому, что сейчас в Лондоне очень много домов старинной архитектуры скупили российские олигархи?
═
– Уверяю вас (смеется) – для Лондона это совершенно не опасно. Лондон космополитичен и многонационален. Оказываясь на его улицах, вы слышите и русскую, и французскую, и арабскую, и бог знает какую еще речь. Вы можете встретить и олигархов, и поэтов, и артистов, и художников, так что пусть приезжают все.
═
– Что для вас означает быть английской принцессой?
═
– Роль монархии в современном мире особая. Мы имеем привилегии, в то же время, полагаю, мы несем и обязательства. В противном случае мы не имеем прав на эти привилегии. Я много сил уделяю благотворительности. Поэтому мне не так тяжко думать о бремени привилегий, которые мне даны.
Я много писала о властях предержащих. Но не потому, что они аристократы, не потому, что они королевских кровей, а потому, что у них были средства и возможности что-то менять. Люди, имеющие деньги и власть, строили дома, покровительствовали искусству, одним словом, меняли мир. Принцы существуют и сейчас. Это принцы СМИ, технологий, коммуникаций и другие, которые действительно способны влиять на окружающий мир. Есть и такие принцы, которые в некоторых странах влияют на законы.
Меня по-прежнему интересуют люди, имеющие власть, прежде всего женщины. Я пишу о женщинах, потому что пока еще мало достаточно талантливых мужчин, которые занимались бы биографиями выдающихся женщин. И вообще женщина лучше способна проникнуть во внутренний мир другой женщины. Хотя я знаю нескольких женщин-писательниц, которые способны талантливо писать о мужчинах. Не думаю, что у меня сейчас достаточно опыта или таланта, чтобы написать биографию мужчины. Попробую позже (смеется).
