Слушайте радио. Остальное - видимость

Замглавного и сам Главный.Сергей Бунтман и Алексей Венедиктов.

В Советской России детей пугали серым волком, милиционером, Моше Даяном и "Голосом Америки". Сейчас пугают прокладками и "Аль-Каидой". На Западе было и есть только одно страшное пугало: рука Москвы. А ведь у Москвы есть еще и эхо. Уже тринадцать лет. Юбилей свой - тринадцатилетие - журналисты "Эха Москвы" отмечают как раз сегодня. Тринадцатый юбилей, к тому же в пятницу. Да только коллеги наши не суеверны. И не боятся подобной ерунды.

А вот самого "Эха" боятся. Не дети, конечно, а взрослые.

Взрослым приходится с ним считаться. Потому что радио вообще штука опасная. Тем более что фактически сейчас "Эхо Москвы" едва ли не единственная независимая радиостанция.

Таких не очень любят. Это только сказочные коммунисты из счастливого прошлого любили правду, даже если она была горька, как полынь. Настоящие же, не сказочные коммунисты правду резали. И расстреливали.

Сейчас все, конечно, не так брутально. Но правда все равно остается вещью неудобной и опасной. И дело не в выборах, дело в том, что работу хирургов и стоматологов никто не любит: больно. Но - что поделать - не лечить еще хуже. Информация - разумеется, не лекарство. Информация - диагноз.

Но без точного диагноза лечить невозможно. Так что, как правильно говорят на "Эхе", слушайте радио. Остальное - видимость.

Не обязательно обман, не обязательно ложь, но видимость у нас очень популярна. При большевиках ее называли "показухой". Сейчас никак не называют, но она от этого, к сожалению, никуда не делась. У нас в стране есть, конечно, что показать и чем гордиться. Есть чему радоваться и есть за что и за кого "болеть". Просто не нужно все делать с таким бешеным пафосом.

Информация - в отличие от хаоса - всегда антипафосна. У радиостанции "Эхо Москвы" всякое было за их тринадцать лет. И взлеты, и "звездные часы". Конечно, более всего помнятся августовские события 1991 года. Тогда вообще, кроме "Эха", был только все тот же "Голос Америки".

Но и после того много всего происходило, скажем так, интересного. И необходимость в "Эхе" была все эти годы. И сейчас, разумеется, есть. И будет еще очень долго. Дело ведь не в том, кто у власти. Дело в том, что любой власти - даже самой хорошей, вменяемой и разумной - всегда есть что скрывать. А это, сами понимаете, энтропия. С энтропией бороться очень трудно, но необходимо. Мы это и делаем по мере сил. Не всегда получается. Не всегда получается так, как хотелось бы. Но другого времени у нас нет и не будет. Другой страны тоже нет и, надеюсь, не будет. Поэтому живем и работаем с теми, кто есть.

"Эхо Москвы" никогда не жаловалось на трудную жизнь. Еще Маяковский ведь говорил, что помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней. Сделать жизнь достойной, а информацию и новости сделать действительно информацией и новостями, а не пропагандой.

Ну а юбилеи праздновать можно когда угодно и какие хочется. Пятница, тринадцатый... Ничего страшного. При большевиках все равно было хуже. Так что - поздравляем.

Слушайте радио. Остальное - видимость.

Две Иры в гостях у Ганапольского: Ирина Петровская и Ирэн Лесневская.	Страшней «летучки» зверя нет.
Ксения Туркова на фоне почетных гостей «Эха».	На ушки на макушке. Наталья Селиванова и Ксения Ларина.
Слева Норкин, справа Путин.	Такие вопросы задают, что жарко. Советник президента Андрей Илларионов.
Ох уж эта пресса. Лев Гулько.	Уж если обозревать, так «Независимую». Юлия Пуш.
Даже на радио приходится жестикулировать. Сергей Бунтман.	Александра Пикуленко интересует все. Даже каракатица.
Татьяна Пелипейко: ну и что нам пишут?	Алексей Воробьев и рука «Эха Москвы».
Москвич в 27-м поколении Андрей Черкизов.	Как в «Винни-Пухе» – «Посторонним В...». Алексей Венедиктов и сова.