Он вывел на балетную сцену толстых

- А до "Ромео" Арина станцевала у меня набоковскую Лолиту - тоже почти в возрасте литературной героини, в 12 лет. Ну и наслушался же я педагогических негодований!

- В какой-то момент мне стало скучно, я захотел чего-то нового. И создал три новые компании. Первой был "Балет толстых". Я дал объявление в городских газетах: ищу полных людей, желающих танцевать. Пришло много народу - среди нас живут обыкновенные граждане небалетных объемов, втайне жаждущие жизни в искусстве. Мне пришлось ломать их стыдливость: мол, как же это мы выйдем на сцену полуголыми, с нашими-то телесами? Ничего, вышли, и так вышли, что получили национальную театральную премию "Золотая маска" за спектакль "Бабы". Теперь под одной крышей существуют четыре коллектива: прежняя труппа артистов, мы ее называем "Балет худых", "Балет толстых", потом мужская компания из качков, называется "Бойцовский клуб", и девочки, числом десять - "Белль кордебалет". Кстати, балету толстых нет прецедента в мире. Качкам - тоже.

- Пришли разные юноши, в том числе и угрожающего вида, пришли просто мальчики и еще такие, шибко изящные, из модельного бизнеса... Я сразу сказал - вот эти и эти уйдут. Они уже развращены, не смогут в театре работать. Так и было. Остались средние по мускулам, но они подкачались и, главное, выдержали жизнь артиста. Они не умели двигаться, но за год сделали скачок огромный. Я их на репетициях терроризирую. Уйду, бывало, в сердцах, а они мне вслед: "Когда вы вернетесь, Евгений Алексеевич? Без ваших криков скучно".

- Я родился в деревне, в Холмогорском районе Архангельской области, в 13 километрах от того места, где на свет появился Ломоносов. В девятом классе меня выгнали из школы, потому что у меня было девять двоек, в том числе по поведению. После армии я замыслил поехать в город, но никаких знакомых в городах не имел, а Пермь выбрал случайно - просто потому, что туда возвращался после службы мой армейский друг. На Урале поступил в институт культуры, учился хореографии. И одновременно - шел 1978 год - организовал "Театр пластического танца". И с тех пор пошло-поехало.

Когда я служил в Германии, по телевизору периодически показывали популярный тогда эстрадный балет Фридрих-штадтпалас в Берлине. Мы в части смотрели, я кривлялся перед экраном, копировал заграничных шоуменов, и армейские приятели все время мне говорили: "Женька, да ты пляшешь лучше, чем они". Но до 23 лет я ни разу не смотрел настоящий балет, потому что не понимал, что это такое. Когда начал танцевать, в голове не держал, что когда-нибудь буду хореографом. Мои деревенские родственники долго не могли понять, чем я вообще занимаюсь. Как будто я лицо без определенного рода занятий. А теперь прониклись. Даже подрались в гараже с местными мужиками, брат набил им морду за то, что они сказали: "Панфилов все эти танцы-шманцы затеял, потому что работать не хочет". Да вы что, возмутились мои братцы, он там в Перми сутками вкалывает (что правда).

- ┘"Звезда и смерть Хоакина Мурьеты". Я лихо сочинял что-то свое по простой причине: совершенно не знал ни классики, ни того, что в этот момент ставили хореографы мира. Тогда же мне вырезали почку и предупредили о необходимости дозировки физических нагрузок. Я вообще-то инвалид второй группы, пить, курить и танцевать мне запретили одновременно. Но вместо отдыха я написал письмо в областное управление культуры, в котором предложил программу для нового театра. Я их честно предупредил, что мы пока самодеятельные, но это временно, а потом мы развернемся вовсю. Так и получилось.

- Я поставил "Икар" на музыку Слонимского. Там все новаторское - для нашей страны. У меня пятнадцать лет назад уже танцевали без музыки, бегали босые, разговаривали в балете. Еще была "Контрреволюционная сказка времен Гражданской войны", где двигались под стук деревянных ложек. Любопытный шаг с точки зрения танцевального языка - спектакль "Бег" по Булгакову. Минималистская хореография, меня упрекали: а почему у вас нет танца? Потом я стал делать серию спектаклей без определенного сюжета и литературной подоплеки: "Радио сумасшедших", "Клетка для попугая", "Река"... За границей, для фестиваля "Сакро-арт" в Локкуме, в помещении церкви я поставил спектакли "Кровавая свадьба", "Лютер", "Протопоп Аввакум". Были еще этапные вещи, которые мне дороги, - "Колыбель для мужчины", "Восемь русских песен", "Ромео и Джульетта". Здесь я рискнул взяться за гениальную музыку, имея всемирно известных хореографов-предшественников. Мне за этот спектакль не стыдно. Он идет до сих пор, и это тот случай, когда ничего не хочется переделать.

- Я постоянно выслушивал обвинения в хулиганстве. Как будто было легко решиться раздеться в городе, где меня знают все, а потом мне же рассказывают про мои анатомические особенности. Не люблю я провокаций и не занимаюсь этим, просто иначе не мог показать "нерв" беззащитности и одиночества.

Дальше - больше. Возник коммерческий проект "Русский соблазн".

- Ко мне пришли французские продюсеры с предложением - сделать супершоу типа парижского "Лидо". Мы работали над этим год. В этом шоу есть все: калинка-малинка, пение Паваротти, самба-румба с перьями, половецкие пляски, красавицы в одних трусиках, турецкие песни: "Ой, мама, шикадам, шикадам". Само собой, тридцать два двойных фуэте. И 380 костюмов по моим эскизам.

Я всем говорю: вы можете меня ругать как хотите, но эта работа - не компромисс. Я сделал это честно, сделал, в конце концов, профессионально. В Каннах, во Дворце фестивалей, аплодировали переполненным залом. Да, это отлично кормит. Мои артисты чувствуют себя людьми. И мир можно посмотреть. Мы с этим проектом два месяца выступали на Карибских островах, на изумительных условиях контракта - пятизвездный отель и все такое. Теперь "Соблазном" интересуются Америка и Швейцария. Кстати, я постоянно вкладываю собственные деньги в театр, чтобы выпустить спектакль. А откуда были бы эти деньги, если б я их не заработал? И вообще я не люблю снобизма. Нормальный человек читает не только Достоевского, но и детективы. Мы приучаем молодежь ходить в театр. Сначала они смотрят наше шоу, потом - наш балет по Шекспиру.

- Я себе купил "Мерседес", но не от хорошей жизни. До этого ходил в основном пешком, в транспорте не мог ездить, потому что сразу узнают, начинают шептаться: "Вот идет Панфилов". Не помогала ни широкополая шляпа на глаза, ни темные очки. Меня в городе знают даже дворники и бомжи. Не люблю, когда поклонницы говорят, что я гений. И не раздражает, когда говорят, что я красивый.

Гастролей очень много, по области, по стране, за границей, и очень часто на моих спектаклях публика аплодирует стоя, подпевает песням в фонограмме. Когда не встают, я ревниво думаю - а почему это? Где недоработка?

- Раньше у нас денег не было, и я мог своих артистов подбодрить лишь лаской и поблажками. Теперь с них спрос другой. Я их по-прежнему люблю, но теперь плачу большие зарплаты. В балете "Река" есть эпизод, где танцовщику нужно стать на "мостик" и подняться на ноги через шпагат. Мальчик, с которым я репетировал, говорит: "Я не могу это сделать". А я отвечаю: "Это твои проблемы". Два дня тренировки на матах - и он сделал.

В театре я диктатор, такой, что просто мама дорогая. Строго запретил артистам материться и пить в театре. Хотя сам на репетициях частенько выражаюсь от волнения. И они понимают: мне можно, а им нельзя.

- Качусь куда-то. Такое ощущение в последнее время. Надо подумать. Творчески поголодать. Я выпускаю 8 премьер в год. Иначе скучно. И ставлю очень быстро, большой балет за два месяца, маленький - от нескольких дней до двух недель. Хочется сделать в городе балетный фестиваль. Пермь очень удачно расположена - посередке между Европой и Азией.

Может быть, я не стану знаменитым хореографом. Может быть, я покорю лишь Пермь. Вот ты спрашивала, не хотел бы я переехать в Москву? Честно - нет. Чтобы час ехать из дома на работу? Увольте. У меня первый в стране театр современной хореографии, попавший на "Золотую маску", первый театр современного танца, получивший государственный статус. В Перми я уже сломал предубеждение, что балет - это скучно. Горожане ходят в наш театр семьями, от бабушек до внуков.

Что мне надо? Тренажерный зал. Сауна - гнать шлаки. Бассейн - для расслабления. Бесплатное питание для артистов. Несколько репетиционных залов. Театральное кафе - для общения. Зимний сад - для релаксации. И все это у меня будет. Вот увидишь. Добивался же Дягилев всего, что хотел. А он тоже из Перми.