Магия театра

Театр. Каких только историй не рассказывают про него! На сцене у актера проходят самые невыносимые боли и температура становится нормальной. А уж о закулисье что только не говорят! Попробуем и мы заглянуть туда.

Есть вещи, которые в театре делать категорически запрещено. Нельзя свистеть - театр прогорит и денег не будет. Нельзя грызть семечки - можно проплевать роль. Выходить на сцену спиной - об этом даже подумать нельзя! А уж тому, кто плюнул на сцену, она обязательно отомстит.

Многие режиссеры и актеры избегают слова "последний": последняя репетиция, последний спектакль. Ведь мысль материальна. Так что уж лучше не рисковать. Не каждый отважится использовать в музыкальном оформлении Шопена. Недобрую славу композитору принес "похоронный марш".

Реквизит - особая история. Даже если об этом написано черным по белому в пьесе, практически никто не рискнет поставить на сцену настоящий гроб. С этим шутки плохи. В Театре сатиры не без содрогания вспоминают о "Самоубийце" Эрдмана. На сцену поставили настоящий гроб. Тем же летом на гастролях в Риге театр потерял Анатолия Папанова. Потом - Андрея Миронова. По роковому совпадению сначала у актера, игравшего Подсекальникова, умирает жена. Потом, словно вдогонку, уходит он сам. Вводят другого артиста. Играл он недолго. Произошла трагедия - он упал с балкона. Потом этот спектакль сняли с репертуара. Но когда актер играет смерть - это хорошо. Значит, будет долго жить.

Есть пьесы, которые обладают "нехорошей" репутацией. Мало кому удавалось без происшествий поставить Булгакова или, например, шекспировского "Макбета". В "Макбете", как известно, действуют три ведьмы. Говорят, что Шекспир в этой пьесе дал настоящие заклинания. Отсюда все неприятности. А "Леди Макбет Мценского уезда" зачастую не ставят лишь потому, что в названии есть Макбет. И все же смельчаки находятся. Александр Домогаров, будучи в Кракове, согласился играть в "Макбете". Андрей Житинкин, во многих спектаклях которого Александр играет главные роли, очень переживал. Ведь у пьесы дурная слава. Премьера прошла очень удачно. Но после второго спектакля Домогарову пришлось вызывать "Скорую". Дело в том, что в спектакле много сцен, где актеры дерутся на мечах. И "поединок" прошел не очень удачно. Домогарову чуть не снесли полпальца.

Но все это касается "старых" театров. А как заманить успех на новую площадку? Многие возят с собой иконки. Кто-то ставит в гримерке, кто-то кладет в карман костюма. Говорят, хорошо, если в театре есть "своя" кошка, которую все знают и любят. В Питере, в БДТ, во время гастролей Театра им. Моссовета такая кошка была и выходила только на музыкальные куски. Она садилась, смотрела и слушала, спокойно умывая мордочку. А как только начиналась "проза", ей это было уже не интересно и сцену она покидала.

Случалось, что посмотреть на любимых актеров приходили┘ крысы. Так было в филиале Театра им. Моссовета, когда он был еще на Фрунзенской набережной. Шел спектакль "Однажды прошлым летом" по Теннесси Уильямсу. Одну из главных ролей в нем играла Валентина Талызина. По пьесе она - больная мать поэта Себастьяна. Ее вывозили на сцену на каталке. Валентина Илларионовна до сих пор помнит эту историю. Так вот, услышав ее удивительный, завораживающий, теплый голос, откуда-то появлялись две "местные" крысы Машка и Женька - они смотрели только сцены с Талызиной. Как только ее увозили, крысы уходили. Зная ее "любовь" к этим животным, можно себе представить, что актриса при этом переживала. И даже когда театр переехал, она категорически отказывалась играть в этом спектакле. А у режиссера был тихий восторг. Еще бы: увидеть на своем спектакле таких "театралов", как Женька и Машка!

Но у каждого артиста есть свои личные приметы. Смоктуновский перед спектаклем выходил к занавесу и перебирал его в своих красивых длинных пальцах. Так, покупая, выбирают ткань. Может, так он настраивался на спектакль?

"Однажды я заметил, что, пока выставляют свет, декорации, Маргарита Терехова, которая играет у меня в "Милом друге", танцует, - поделился наблюдениями Андрей Житинкин. - Причем совершенно отрешенно. У нее очень мягкие, плавные движения. И если ее в этот момент позвать: "Рита!", она не обратит внимания".

"Ленкомовец" Сергей Чонишвили убеждался на собственном опыте, что, если украдут текст роли, все получится. На упавшую пьесу надо сесть, вспомнить пятерых лысых, желательно ныне живущих. Все это проделывается, не отрывая пьесы от пятой точки. "Видимо, из-за того, что я педантично следую всем актерским приметам, они сбываются". Его коллега по театру Виктор Раков говорит, что сцена - дама коварная. "Если долго иронизировать по поводу спектакля, перефразировать монологи, то можно в какой-то момент выйти на сцену, а у тебя перед глазами будет "белый лист". Ты не вспомнишь ни чем начать, ни чем закончить. Если ты думаешь, что поймал удачу за хвост, вокруг иногда образуется какое-то отрицательное поле. Видимо, недоброжелатели "трудятся". Поэтому иногда надо сходить в церковь. Мне кажется, это не лишнее".

Звезды "Табакерки" Сергей Безруков и Марианна Шульц собирают во время репетиций на сцене гвозди. "Говорят, что это к роли, - пояснил свои действия Сергей. - Большой гвоздь - к большой роли. Но иногда рабочие просыпают на сцене такое количество гвоздей, собрать которые просто невозможно".

Художественный руководитель Театра Луны Сергей Проханов, смеясь, рассказал, что стучит себя по темечку, когда под рукой нет деревяшки. А некоторые приметы у него сбываются наоборот. Например, считается, что не к добру поднимать бокал шампанского за будущее, только что задуманное дело. "А я это делаю, потому что уже убедился: для меня это - к счастью. Или, например, особым, магическим числом считается цифра 7. Для меня счастливое число - 8. Тоже неоднократно проверено".

Такой вот он, театр - загадочный, парадоксальный, но все равно манящий. И тот, кто однажды попал в этот мир, уже не сможет оттуда уйти. Да и вряд ли захочет. Актер - это болезнь. Актер - это диагноз. Актер - это стиль жизни. А театр - его дом, его мир, полный совершенно необъяснимых вещей. А может, и не надо их объяснять? Ведь тайна так притягательна!