Юрий Любитов Иен Барбур. Религия и наука: история и современность. М.: изд. Библейско-Богословского института св. апостола Андрея. 2000 г.
Выход книги Иена (иногда пишут Яна) Грэма Барбура "Религия и наука: история и современность" соответствует целям Библейско-Богословского института (ББИ) св. апостола Андрея, а именно - сократить "разрыв между Церковью и обществом, религией и культурой, богословием и наукой". Это вторая книга издательства ББИ со сходной тематикой, первой была книга Джона Полкинхорна "Вера глазами физика".
По медицинской терминологии, в анамнезе авторов обеих книг много общего: оба научные работники, профессора, оба - богословы. Барбур - лауреат премии Американской академии религии "За блестящие успехи в изучении религии" (1993 г.) и престижнейшей премии Джона Темплтона, врученной ему 17 мая 1999 года в Крестовом зале Патриарших палат Московского Кремля. По словам Джона Темплтона (мл.), "Иен Барбур получает премию за уничтожение барьеров между наукой и религией".
Книга Иена Барбура раза в два больше книги Джона Полкинхорна и написана совсем в другом ключе. Благодаря подробной рубрикации в книге удобно ориентироваться и использовать ее для справок, обучения и т.п. Для краткости и желая заинтриговать читателя, приведу наименования частей: ч. I. "Религия и история науки", ч. II. "Религия и научные методы", ч. III. "Религия и научные теории", ч. IV. "Философские и богословские размышления", а также более подробную рубрикацию, к примеру, последней 12-й главы: Бог и природа. 1. Классический теизм, 1.1. Монархическая модель; 1.2. Первичные и вторичные причины. 2. Некоторые альтернативы: 2.1. Бог как определитель неопределенностей; 2.2. Бог как передатчик информации; 2.3. Самоограничение Бога; 2.4. Бог как деятель; 2.5. Мир как тело Бога. 3. Теизм процесса; 3.1. Бог как творческий соучастник; 3.2. Проблемы богословия процесса.
Бабур не только регистрирует имеющиеся воззрения, но и, как правило, четко мотивированно и недвусмысленно высказывает свою позицию.
Так, среди выделяемых им четырех видов взаимоотношений науки и религии (1. конфликт; 2. изолированные сферы деятельности: рациональные научные воззрения на причинно-следственные связи различных явлений природы и общества и религиозные толкования их смысла и целей; 3. религиозное отношение к науке, например, пантеизм, идущий от Спинозы, а также религиозное толкование фундаментальных физических постоянных, конкретные численные значения которых обеспечили и существование вселенной и условия для возникновения жизни; 4. диалог, как "наиболее многообещающий подход") он сторонник четвертого вида отношений. Автор пишет: "Ученые должны соглашаться с тем, что у науки нет ответов на все вопросы, а богословы признавать факт изменения исторического контекста богословской мысли".
В рецензируемой книге наряду с основательным, академически неторопливым стилем изобилуют и чисто реферативные вкрапления, свидетельствующие о том, что такие-то работы и авторы прочтены и учтены. Это, конечно, делает книгу хорошим библиографическим справочником. Однако за широту эрудиции часто приходится расплачиваться снижением творческого напора.
Иен Барбур, давая общую характеристику научно-технологическим достижениям XX века, вновь и вновь обращает наше внимание на то, что за эти успехи приходится расплачиваться появлением этико-экологических проблем, ставящих под вопрос само существование человечества.
Иен Барбур пишет: ".. существуют две области богословской мысли, которые в наибольшей мере должны принимать в расчет открытия современной науки. Это учение о природе человека и учение о творении". Это коррелирует с кантовским звездным небом над головой и нравственным законом внутри нас.
Книга включила в себя насыщенные (и идеями, и литературными ссылками) обзоры физики и метафизики, начиная с XVII века и до наших дней. Детерминистскую самонадеянную уверенность в полной познаваемости мира сменяет пора разочарований, вызванных парадоксами квантовой физики. Осмысление поведения сложных систем, когда составляющие их части не дают представления и не определяют поведение системы в целом, ведет к тому, что малые изменения начальных и граничных условий вызывают крупномасштабные, иногда катастрофические, последствия. Ученых, мягко говоря, озадачивает удивительное сходство генных структур людей и животных при явном духовном превосходстве людей над остальным животным миром. Богословские установки о том, что Мир был создан единожды в сравнительно короткое время, сменяются уверенностью в достаточно длительном, скорее всего и не прекращающемся творении с перманентным участием Бога в этом процессе в различных ипостасях и различных, пока еще не установленных ролях. В этой вселенской эпопее наука часто нуждается в религиозной поддержке. Истина в том, что как наука меняет парадигму за парадигмой, так и религия иногда требует некоторой корректировки.
Читая у Иена Барбура о таких вещах, как теорема Белла, поведении нейронных сетей, физике Большого взрыва, квантовых электродинамике и хромодинамике, становятся очевидными даже чисто языковые трудности, с которыми столкнулся Всевышний для более или менее адекватного и понятного древним людям описания творения.
И поэтому, на мой взгляд, пафос и центральная идея книги в том, как должна читаться Библия сегодня с учетом интеллектуального (и прежде всего научного) опыта человечества.
Дарья Гармоненко