Крымское наследие смотрит в будущее

Я даже несколько удивлен, что указ президента России о создании специальной рабочей группы по сохранению, изучению и популяризации культурного наследия Республики Крым и города Севастополя в последних числах сентября оказался для наших СМИ «проходной» новостью, которую они, конечно, «отразили», но проанализировали… скажем так, чтобы никого не обидеть, не слишком глубоко.

Понятно, что новостей каждый день много, рабочих групп у нас тоже много, а культурное наследие – не то чтобы приоритет нашего «мейнстрима». К сожалению, для нашего «мейнстрима», как выясняется, это еще один пример несовпадения его приоритетов с приоритетами президента.

Это, кстати, далеко не первый за 2014–2015 годы случай обращения президентского внимания к теме крымского и севастопольского культурного наследия. Можно вспомнить и поручения по развитию музея-заповедника «Херсонес Таврический», по созданию перечня объектов культурного наследия полуострова, нуждающихся в ремонте и восстановлении. Президентом был подписан специальный закон об упрощенной и ускоренной процедуре принятия памятников истории и культуры двух новых субъектов Федерации под государственную охрану России – с тем чтобы не возникло правового вакуума, создающего опасность утрат культурного наследия. Из этой же серии – недавние решения о включении «Херсонеса Таврического» в список особо ценных объектов культурного наследия России и передаче его в федеральную собственность.

Что же касается рабочей группы, то ее название как раз «рабочее», предсказуемое. Возглавил рабочую группу Вячеслав Володин, первый заместитель руководителя администрации президента и «куратор» всего блока внутренней политики. Наряду с культурными деятелями, экспертами и «профильными» госчиновниками, в том числе и в ранге министра культуры, в рабочую группу включены руководители управлений администрации по внутренней политике и общественным проектам. Это, кстати, сразу говорит о том, что решать проблемы культурного наследия Крыма и Севастополя предполагается совместными усилиями госорганов и общественности. Но об этом чуть позже.

Я не припоминаю случая, чтобы какую-нибудь рабочую группу или комиссию по проблемам культурного наследия возглавлял человек такого ранга и таких полномочий, как Вячеслав Володин. Как минимум в последние четверть века такого не случалось.

Я думаю, что это обстоятельство отражает масштабность задачи. Так как по части культурного наследия регионов, подобных Крыму, не сыскать не только в России, но и на всем пространстве бывшего СССР. Да и в Европе немногие области могут сравниться с Крымом по разнообразию и количеству культурных богатств. Достаточно сказать, что в Крыму и Севастополе насчитывается около 10 тыс. (во всей остальной огромной России под охраной состоит около 160 тыс.) объектов археологии, истории, архитектуры, причем возраст некоторых из них исчисляется тысячелетиями. Это намного больше, чем в Москве или Санкт-Петербурге, а среднестатистический российский регион располагает обычно не более 1200–1300 объектами культурного наследия.

А разнообразие культур, оставивших на этой земле памятники, поражает. Здесь есть наследие и легендарных киммерийцев, и готов, и аланов, и скифов, и античное, греческое, римское, и византийское – и средневековое христианское, и караимское, и еврейское, и турецкое, и татарское, и армянское, и итальянское, и, конечно, весьма разнообразное русское, от классических дворцов и целых городов (Севастополь, Керчь) до модерна и «неогреческого» стиля. И это я еще не все перечислил. И за все это Россия взяла на себя ответственность, в том числе и перед мировым сообществом, поскольку Херсонес, например, – объект Всемирного наследия ЮНЕСКО. И, конечно же, забота обо всем этом требует и серьезных усилий, и значительных ресурсов, и межведомственной и межрегиональной координации, и подключения политических партий и общественных организаций.

Но, думаю, дело не только в этом. В череде бурной политической весны 2014 года опять-таки остался незамеченным тот факт, что 20 марта 2014 года Верховная рада Украины приняла законопроект, в котором значилось: ответственность за охрану культурного наследия Крыма теперь «возлагается на Российскую Федерацию». Конечно, нам это было понятно и без Рады, но никто не обратил внимание на простое обстоятельство: если Украина признала – еще 20 марта 2014-го! – нашу ответственность за судьбы крымского наследия, тем самым она признала и наш суверенитет над ним. Эта «капитуляция» на фоне всей прочей киевской риторики выглядела необычно, если не сенсационно. Трудно представить, чтобы с чем-то подобным выступил, например, тогда украинский министр обороны.

Но ничего сенсационного в том не было. Просто культурное наследие – весьма необычная материя. Его сохранение в цивилизованном обществе – это приоритет, мало зависящий от политической и даже экономической конъюнктуры. Забота о культурном наследии в любой стране служит объединяющим фактором для различных политических и социальных сил, полигоном для сотрудничества структур государства и общества, и даже непримиримые политические оппоненты обычно солидарны в признании необходимости заботиться об исторической памяти.

Это касается не только области внутренней политики, но и международных отношений. Причем международное сотрудничество на почве культурного наследия опять-таки проходит поверх политических и идеологических разногласий. Заметим, что в 2014–2015 годах – в разгар политических дискуссий, введения экономических антироссийских санкций – сферу сохранения культурного наследия все это не затронуло. В Европе бушевали политические бури, она сворачивала экономическое сотрудничество с Россией – а в сфере охраны российских памятников как ни в чем не бывало продолжал реализовываться масштабный международный проект восстановления нескольких исторических городов России (Выборг, Гороховец во Владимирской области и др.) на средства Международного банка реконструкции и развития. Европейские страны вместе и порознь вводили санкционные списки, Россия отвечала – а к нам, как и прежде, регулярно ездили наблюдательные миссии ЮНЕСКО, изучали состояние российских объектов из списков Всемирного наследия, выдавали рекомендации, к которым российская сторона чутко прислушивалась, касалось ли это Московского Кремля, волжского Булгара или Соловецких островов.

С этой точки зрения и Крым с его богатейшим и разнообразнейшим наследием представляет собой прекрасное поле для культурного и гуманитарного сотрудничества России с самыми разными странами. Диалог, наметившийся в ходе обсуждения и разрешения сирийского кризиса, вполне может быть поддержан и развит на этом поле. Причем как по линии государственной, так и общественной. Наличие в Крыму памятников самых разных культур и народов – прекрасный стимул для развития такого диалога, ведь охраной культурного наследия в тех же Франции, Англии и Италии занимаются отнюдь не только государственные чиновники, но и многочисленные культурные фонды и общественные организации.

Например, несколько таких весьма солидных и влиятельных организаций занимается сохранением исторической памяти, историческими исследованиями о событиях и мемориалах Крымской войны. А ведь существует, если можно так выразиться, Крым «английский», «французский» и «турецкий» – памятники иноземным солдатам, сложившим в 1850-е годы головы на русской земле, в Крыму сохранены, некоторые даже реставрированы. Хотя, казалось бы, это «не наши» памятники – но культурное наследие и заботы о нем примиряют даже бывших врагов.

В 2016 году, между прочим, исполняется 160 лет со дня окончания Крымской войны. Это прекрасный повод для реализации специальной программы по реставрации и благоустройству всех, без различия «национальной принадлежности», ее сохранившихся мемориалов в Крыму и Севастополе, с участием реставраторов, экспертов и общественных организаций из всех заинтересованных стран, для проведения в Крыму, например, их международной конференции, разработки международного туристического маршрута.

И это ведь только одно из возможных направлений развития диалога и сотрудничества на почве сохранения культурного наследия Крыма и Севастополя. А есть ведь еще генуэзские крепости в Судаке и Феодосии, пещерные монастыри, почти точная копия греческих, античные памятники Херсонеса и Пантикапея в Керчи.

И отчего-то мне кажется, что если энергично и грамотно взяться за подобные проекты, то это пойдет на пользу отнюдь не только культурному наследию. Не зря же его, культурное наследие, всегда сравнивают с мостом между прошлым и будущим.