Игрушки у таджикского консульства вызвали споры питерских депутатов

Политактивисты проводят в Петербурге одиночные пикеты, требуя наказать виновных в гибели ребенка. Фото со страницы Российского социалистического движения в социальной сети «ВКонтакте»

В Петербурге уже не один день идут споры по поводу трагического происшествия с пятимесячным Умарали Назаровым, который умер после того, как был изъят силовиками у родителей-мигрантов. Вчера, например, депутат-яблочник Борис Вишневский пытался добиться в Сети ответа от коллеги по городскому парламенту Максима Резника, как тот относится к высказыванию по поводу гибели таджикского младенца своего общественного помощника Павла Смоляка, по мнению Вишневского, являющегося «нерукопожатным персонажем».

Реплика Смоляка, известного многими эпатажными поступками и текстами в Интернете, касалась обсуждаемой не первый день в СМИ и блогосфере трагедии: 13 октября сотрудники полиции, пришедшие отвозить в суд нарушившую миграционные правила 21-летнюю гражданку Таджикистана Зарину Юнусову, изъяли у нее младенца. К вечеру ребенок умер в медицинском учреждении. Пока причины смерти ребенка точно не установлены. Медики утверждают, что он умер от респираторной инфекции, родственники мальчика говорят, что малыш был здоров и прошел все прививки. Одни журналисты пишут, что с ребенком обращались халатно, не передали для его кормления бутылочку с молоком и т.д. Полиция демонстрирует видео, на котором нет видимых признаков жестокого обращения. Другие доказывают, что семья жила в плохих условиях в расселенном доме, сама мать страдала во время беременности гепатитом и за смерть Умарали отвечает не полиция и медицина, а семья.

У таджикского консульства устраиваются одиночные пикеты, а в выходные туда пришли люди, чтобы положить рядом со зданием цветы и игрушки. Питерский журналист Галина Артеменко сообщила, что семья погибшего просила некоторое время не беспокоить их: им тяжело, а впереди еще суд по оспариванию решения о принудительной депортации. По поводу цветов у консульства и Смоляк написал: «Вот те, кто идет к консульству Таджикистана с цветами, понимаю их добрые намерения, разжигают, насильно вешают на мертвую ножку мальчика бирку «таджик». 

После этого разгорелась перепалка – Смоляку пообещали «набить морду», он, в свою очередь, ответил грубостью уважаемой в городе писательнице.

Борис Вишневский уверен, что дело не просто в преступной халатности, а все же в принадлежности ребенка к семье мигрантов: «Гибель любого ребенка – трагедия. Какой бы национальности он ни был. Но я уверен, что случившееся во многом связано с тем, что мать и ребенок – мигранты, да еще и «нелегальные», с точки зрения правоохранительных органов и чиновников – абсолютно бесправные люди, которые не посмеют возмущаться произволом, с которыми можно делать все, за которых никто не заступится». Обидевший многих Смоляк так объясняет «НГ» свою реплику: «Я не имел в виду, что мигранты люди второго сорта. Я просто против политизации. Нужно найти виновников случившегося, этим должны заняться отвечающие за законность и правосудие органы. Этого и должно добиваться общество. Резник же здесь и вовсе ни при чем. Я житель города и высказал свое мнение, а на меня напустились». Максим Резник сказал в разговоре с «НГ»: «Лично я предлагал вызвать в Заксобрание главу ГУВД Сергея Умнова, чтобы он дал объяснение по поводу случившегося. Ни при каких обстоятельствах грудного ребенка нельзя разлучать с матерью, если речь не идет об особом случае – например, тяжком преступлении. Виноватые есть, и они должны быть наказаны. Но депутаты отказались вызывать Умнова». Резник высказал ряд претензий к самому Вишневскому, впрочем, бывшие однопартийцы никогда не упускают случая проехаться друг по другу (несколько лет назад Резник был исключен из «Яблока»).

Правозащитник Динар Идрисов полагает, что приход к консульству правомерен: «Люди хотят выразить протест и солидарность и делают это там, где считают нужным. Если бы это случилось с французским ребенком любого цвета кожи – пришли бы к консульству Франции. Нюанс в том, что чужестранный ребенок, который ни перед кем не провинился, умер в нашем городе. И от этого никуда не деться. Ползучая фашизация общества несомненна. Но такое могло случиться и с маленьким петербуржцем. Я уверен, что в полиции обычные люди, не ксенофобы. Все люди как люди, но жестокость и бесчувствие растут».

Санкт-Петербург