Мария Бондаренко
Ростовские спасатели принимают беженцев из Украины в лагере у мемориала «Прорыв». Фото автора
Линия фронта вплотную подошла к российской границе. Полевой лагерь в Алексеевском сельском поселении Матвеево-Курганского района Ростовской области принимает беженцев с юго-востока Украины – Иловайска, Кутейникова, Харцызска… А с сопредельной стороны, граничащей с районом на протяжении почти 100 км, все чаще залетают снаряды, взрывая землю и поджигая поля.
Над десятками брезентовых палаток и постоянно дымящейся полевой кухней возвышается мемориал «Прорыв» – в честь героев Великой Отечественной войны. Когда-то здесь шли кровопролитные бои и именно отсюда начинался прорыв, под напором которого 31 августа 1943 года пали последние укрепления Миус-фронта – оборонительного рубежа вермахта. У подножия памятника советскому солдату скромные полевые цветы, которые только что принесли две девчушки-беженки.
В палаточном лагере, который здесь так и называют «Прорыв», рассчитанном на 800 человек, нашли временное убежище около 2 тыс. Это сегодня. Бывает, что здесь собирается до 3 тыс. человек. Всего через лагерь со дня открытия (21 июня) прошло более 15 тыс. беженцев.
«Если бы не гуманитарная помощь, – сказал «НГ» замглавы Матвеево-Курганского района Сергей Голубов, – нам бы не справиться с потоком беженцев. Нередко бывало, когда в лагерь приезжали люди после ночных обстрелов – в халатах и тапочках. Здесь их полностью снабжали одеждой и всем необходимым на первый случай. Именно поэтому все, кто прибывает в этот лагерь из Украины, с благодарностью относятся к той помощи, которую им оказывают».
По словам Голубова, более 2,6 тыс. беженцев, из которых 500 детей, нашли приют у местных жителей (население района составляет около 43 тыс. человек), которые полностью взяли на себя все расходы. Эти люди живут надеждой в скором времени вернуться домой.
«В этом году небывалый урожай зерновых, – продолжает Голубов. – Впервые за 12 лет мы собрали 257 тыс. т, в среднем с гектара – 47 ц. Так что хлеба всем хватит».
Чиновник не скрывает, что в районе сложно найти работу. И хорошо, что в лагерь приезжают работодатели из других регионов, которые готовы предоставить беженцам даже жилье.
«Сейчас все меньше беженцев поступает из Славянска, Горловки, Краматорска, – рассказывает комендант лагеря – главный эколог района, атаман Матвеево-Курганского казачьего юрта Юрий Гордиенко. – Все, кто мог, уже выехали».
Палатки-спальни, палатки-столовые, кухня, душевые, прачечная. Все это находится под открытым небом, так что быт напрямую зависит от погоды. Горячим питанием обеспечивают две полевые кухни, еще две – в резерве. Повар из МЧС Николай Калюжный рассказывает, что первой в поле, как и положено, появилась кухня, а потом уже стали ставить палатки. По словам Николая, готовить приходится круглые сутки. В меню различные супы, борщ, каши. Все постное, и это понятно, ведь условия полевые, пища готовится по-походному.
«Особый упор делаем на овощи, – говорит Николай. – Тушим до 100 кг. В день на приготовление пищи в среднем уходит до 20 кг подсолнечного и сливочного масла. Что же касается главного «едока» – самой полевой кухни, то для ее заправки требуется не менее 200 л солярки».
Повар продолжает, показывая на цифру, выведенную прямо на стенке кухни: «Сейчас мы готовим обед для 2748 человек. А у малышей свое питание – различные детские смеси».
Но ситуация меняется с каждым часом.
По словам коменданта Юрия Гордиенко, в лагерь постоянно поступает гуманитарная помощь от различных организаций, благотворительных фондов, местных жителей. Вот уже шестой раз сюда «Газелью» доставляет гуманитарный груз один из министров донского правительства. «Несмотря на занятость, министр находит время и для благотворительности, – говорит Гордиенко. – А сортировать вещи помогают волонтеры, в том числе и ученики местной школы».
…На детской площадке с песочницей и качелями не слышно заливистого смеха. Ребята играют как-то бесшумно, да и глаза у них не по-детски взрослые.
«Нас дома бомбили, бомбили, – говорит взахлеб пятилетняя Оксана. – Мы и убежали. А вчера ночью здесь земля шаталась, я так плакала». «Тетя, а здесь тоже бомбят?» – спрашивает меня девчонка. Обычно в лагере долго не задерживаются, регистрируются и уезжают в очередной, готовый принять беженцев пансионат или к родственникам и знакомым. Отправку ждут и Оксана с мамой, которая готова уехать куда угодно, лишь бы подальше от войны.
Анне Ивановне – беженке из Снежного – под 80. Она хочет вернуться домой, туда, где могилы родных: «В страшном сне такое бы не приснилось. Чтобы брат пошел на брата… Какой большой грех». Она, как и многие другие беженцы, не устает благодарить «вашего Владимира Путина» и всех, кто предоставил кров и еду. Тут не скрывают, что в ответ на «зазываловки» по украинскому ТВ «пересидеть войну» в Одессе или в другом регионе страны они без колебания выбрали дорогу в Россию. Потому что уже наслышаны о «гостеприимстве» на родной земле, которая с недавних пор стала чужой.
«Главное, что на первое время есть крыша над головой, и питание здесь нормальное, – говорит 45-летняя Елена из Снежного. – Нас здесь одели и обули, ведь мы ничего с собой не взяли, только документы».
Пока мы находились на территории палаточного лагеря, из него отправили три автобуса с уезжающими на север страны. Люди отправляются в Омск, Уфу, Читу, Новосибирск. На вопрос, почему именно туда, большинство отвечают, что согласились на первое же предложение. Только за последние два дня отсюда уехали 300 человек. По словам Сергея Голубова, используются все виды транспорта, чтобы как можно быстрее доставить людей в те регионы, где их ждут. Но главной, конечно же, остается железная дорога.
И все же многие из беженцев надеются в скором времени вернуться домой. Хотя догадываются, что это возвращение может сильно затянуться. Наталья из приграничной Амвросиевки готова вернуться, как только прекратятся там бои: «У меня муж в ополчении, очень переживаю за него».
Мечтает вернуться до холодов в свое родное село Мариновка (куда от лагеря рукой подать и со стороны которого доносятся взрывы) и Михаил Васильевич Весновицкий: «Мне было 10 лет, когда началась Великая Отечественная война, сколько тогда погибло наших солдат. Саур-Могила – святое для нас место… Теперь вторую войну приходится пережить, и снова с фашистами».
Весновицкий – старожил лагеря, он уже здесь две недели. Целыми днями пенсионер сидит у шлагбаума лагеря, печальным взглядом провожая отъезжающие автобусы: «Больно видеть, как люди уезжают с насиженных мест, будто по живому режут. А мне уже некуда ехать».
Ростов-на-Дону
