Светлана Гаврилина В последнее время на заседаниях петербургского Заксобрания неминуемо присутствует какая-нибудь идеологически символическая тема. Вчера без нее тоже не обошлось – обсуждали название еще не построенного стадиона на Крестовском острове. Коммунисты предложили вернуть спортивному объекту имя Кирова (на этом месте располагался самый крупный в СССР стадион с таким названием, а вся группа островов в северной части дельты Невы при СССР называлась Кировскими островами). Предложение не прошло, но дискуссия разгорелась.
Коммунист Владимир Дмитриев доказывал, что имя Кирова в названии стадиона – это возвращение исторической памяти. С именем видного советского деятеля связан знаковый период в жизни Ленинграда.
В 1926 году Сергея Кирова избрали первым секретарем Ленинградского губернского комитета (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б), в город он был направлен для борьбы с зиновьевской оппозицией. В 1934 году он был убит, это событие отразилось в городской памяти, вплоть до частушек, а затем и в городской топонимике: Кировским в советское время был Троицкий мост, Кировским заводом стал Путиловский завод, Кировским проспектом – Каменноостровский проспект. Затем с карт города фамилия городского вождя стала исчезать (только завод ее сохранил, хотя тракторов «Кировец» там больше не делают).
Оппонентом Дмитриева выступил яблочник Борис Вишневский. Сначала он спросил, какое отношение Киров имел к футболу. А затем высказался и против самой личности Кирова: «Человек, управлявший городом в самое мрачное время, в годы сталинских репрессий, не заслуживает того, чтобы стадиону давали его имя. Спорт должен быть объединяющим, а не разъединяющим фактором. Я предлагаю имя легендарного футболиста и тренера Павла Федоровича Садырина. Мы помним, как под его руководством «Зенит» впервые стал чемпионом, и это было событием для всего города». Речь идет о победе питерского клуба в чемпионате СССР 1984 года, когда команду тренировал Садырин. Через несколько лет он покинул «Зенит», но возвращался в 1990-е и вывел команду в высшую лигу из первого дивизиона, куда она успела к тому времени скатиться. Садырин умер в Москве в 2001 году, последним местом его работы был ЦСКА.
Коммунисты упорствовали, Дмитриев обличал яблочников: «Киров создал ленинградскую промышленность, без нее город не выжил бы в блокаду». Яблочник Александр Кобринский напомнил о доленинградских эпизодах, когда Киров разгонял крестные ходы. Вишневский посчитал, что и с промышленностью все неверно истолковано, ибо большая ее часть в войну была вывезена.
Действительно, большинство знаменитых заводов Петербурга – от Адмиралтейских верфей и Ижорских заводов до предприятий машиностроения, металлургии, вагоностроения и электрооборудования (Обуховский, Нобеля, Сименс-Шуккерт и т.д.) были построены до 1917 года и производили до 60% продукции царской России по данным отраслям. Вчерашняя дискуссия, однако, в очередной раз показала, что в городе есть некий «миф о Кирове». Дмитрий Травин, профессор Европейского университета и один из составителей книги «От Распутина до Путина: 50 петербуржцев ХХ столетия», так оценивает Кирова: «Говорить про создание промышленности может разве что человек, который вчера приехал в город, – достаточно пройти по так называемому промышленному поясу с его краснокирпичной архитектурой конца XIX – начала XX века. Но миф есть. Эта фигура оказалась наиболее подходящей для него. По сравнению с его предшественниками и преемниками – Зиновьев, Жданов, позднее Григорий Романов – он казался менее одиозным. И устраивал всех: сталинистов – потому что не успел стать врагом народа. Антисталинистов – потому что был убит, а убийство приписывали Сталину».
Парламентское большинство промолчало, и инициатива КПРФ не прошла (имя Садырина звучало, но не было внесено в виде предложения). Не исключено, что единороссы готовят для стадиона свой вариант названия, который тоже станет поводом для дискуссий.
Санкт-Петербург
Дарья Гармоненко