Светлана Гаврилина
Фото Reuters
«Я впервые рассылаю письмо «всем сразу», но ситуация мне кажется нехорошей, – сообщил вчера «НГ» историк Игорь Шундалов. – Губернатор Санкт-Петербурга, по-видимому, уже практически подготовил решение о застройке Охтинского мыса под небоскребы «Газпрома». В итоге уникальные археологические памятники (от неолита до Средневековья) пойдут под ковш экскаватора». С обращениями к горожанам в Сети выступили поэт Андрей Чернов, депутат Заксобрания Борис Вишневский, археолог Сергей Белецкий. Идет сбор подписей под «Охтинской декларацией» в защиту создания на мысу археологического музея-заповедника под открытым небом. Подписались тысячи людей, в их числе Александр Сокуров, Юрий Мамин, Андрей Битов, другие деятели культуры, науки, политики и правозащитники.
«Серьезных памятников там нет», – утверждают защитники проекта. К «несерьезным» же относятся: крупнейшая на северо-западе России неолитическая стоянка (40 древних сооружений), мысовое городище новгородского периода (XIII век) с двумя линями крепостных рвов; стены, рвы и башня-донжон шведской крепости Ландскрона (1300 год); кладбище русско-ижорского поселения (XV–XVII веков); и, наконец, взятая Петром в 1703 году крепость Ниеншанц. Считалось, что от нее ничего не осталось – на этом месте стояла Охтинская верфь, затем «Петрозавод». Но когда его здания снесли и экспедиция Петра Сорокина начала раскопки, оказалось: под землей сохранились рвы, бастионы, деревянные основания валов и даже потайной ход – лестничный спуск в ров. Найдено много предметов быта, орудий производства.
Стал рушиться стереотип: город возник не на месте пустых «чухонских» болот, здесь были ремесло, торговля, активное население (в том числе русское). Но власть и «Газпром» (точнее, дочерняя «Газпромнефть» и ее общественно-деловой центр «Охта») настаивали на том, что башню построят, а древние предметы разместят в небольшом музейчике при ней. Скандал с «кукурузиной» стал детонатором самого мощного протестного выступления последних 10 лет – марша несогласных 3 марта 2007 года и еще двух маршей, закончившихся задержанием сотен человек. До сих пор тянутся суды по поводу общественных слушаний 1 сентября 2009 года: тогда охраной «Газпрома» были избиты десятки людей – зал, где собралась тысяча человек, протестовал против проекта. Официальная стенограмма слушаний была сопоставлена с фоноскопической экспертизой аудиозаписи и была признана поддельной.
Петра Сорокина перестали пускать на режимную площадку. Пытавшихся проникнуть туда нацболов избили охранники-узбеки. Напряжение росло. И в 2010 году тогдашний губернатор Валентина Матвиенко объявила о переносе стройки на Лахту (так проект «Охта центр» стал «Лахта центром». Ученые волновались о сохранности незаконсервированных памятников в питерском климате. И вот новая угроза. На днях в окрестностях мыса кто-то вывесил баннер: «Киллер губит Ниеншанц», при этом буква «К» была перечеркнута и заменена на «М» – таким образом слово превратилось в фамилию главы «Газпрома».
Сейчас, как сообщает в своем блоге юрист Ольга Андронова, председатель КГИОП Александр Макаров просит войти в положение губернатора: мол, его чуть ли не дважды в неделю осаждают люди из «Газпрома». Мыс сейчас – «достопримечательность регионального значения», не определены охранные зоны. Андронова пытается доказать, что этот статус, как и вообще право «Газпрома» на владение участком, сомнительны в случае выявленного бесценного наследия. Но горожан опять убеждают в том, что элитный квартал на Охте – это развитие Петербурга, город не должен быть «мертвым музеем». Культуролог Сергей Переслегин заявил в СМИ: «На Охтинском мысу, где отродясь ничего не было, не дают строить здания, потому что там якобы историческое место. Любая дрянь – для кого-то памятник». Профессор филологии СПбГУ Борис Аверин думает иначе. «Музеи в современном мире приносят больше денег, чем бездарные «деловые» проекты, – сказал он «НГ». – Коллега-американка говорила, что неинтересно селиться в «Астории» – такой евроремонт в любом Бурунди. А раньше аура эпохи приманивала богатых туристов. И тут: если достался подарок – Средневековье в «молодом» Петербурге, его надо использовать, а не разрушать. Это и есть развитие».
Историк Игорь Шундалов объясняет: «Находки на мысу – если не мирового значения, то общероссийского. Эту значимость намеренно занижают. Но на территории города еще никогда не находили такого ценного для науки массива из разных веков. Не все еще изучено. Это надо спасти и сохранить».
Санкт-Петербург
Дарья Гармоненко