Савелий Вежин
По мнению Ирека Вильданова (слева), КОИБы сыграли решающую роль в подведении итогов выборов.
Фото со страницы Ирека Вильданова в Twitter
– Ирек Раисович, для начала расскажите об окончательных итогах подсчета голосов?
– Главой города избран Андрей Войтюк. Всего в списки избирателей было внесено 80 326 жителей Жуковского. На выборы пришло 30 929 избирателей, что составило 38,5%. Войтюк набрал 36,77%. От победителя немного отстал Игорь Новиков – 27,66%. Третьим стал Александр Аниканов – 25,04%. Таковы общие итоги.
– Что предпринималось для того, чтобы обеспечить прозрачность выборов?
– Врио губернатора Подмосковья Андрей Воробьев поставил перед всеми задачу – провести выборы чистые, прозрачные и объяснимые. Во-первых, мы предложили на избирательных участках установить комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы), поскольку к ручному пересчету голосов в 2009 году было много вопросов. Совет депутатов города Жуковского выделил необходимые средства, и на 50 участках установили КОИБы. Еще на двух временных избирательных участках был ручной пересчет. Но там голосовало всего несколько сотен человек, там КОИБы не требовалось устанавливать по положению. Во-вторых, мы провели презентацию модельного участка с участием широкой общественности: представителей двух общественных палат – и областной, и городской, представителей различных крупных ассоциаций наблюдателей – определили заранее, как будем работать. Кто и где будет сидеть, находиться, сняли вопрос о фото- и видеосъемке. И пообещали, что выборы будут открытые, честные и чистые. Мы наладили контакт, пригласили всех, никаких ограничений не было.
– Не могли бы вы прокомментировать ситуацию с давлением на членов комиссий?
– Накануне выборов была не совсем здоровая обстановка – она сказалась и в день голосования. СМИ и часть кандидатов стали заранее, еще до выборов, говорить о том, что они будут сфальсифицированы, что будут подтасовки. Членам участков говорили: вы будете участвовать в фальсификациях. Не у всех нервы выдержали. Несколько человек написали заявления о выходе из составов комиссий. Сказали, что не хотят работать в такой напряженной и жесткой обстановке. Что делать? Людей можно понять. Работа добровольная. Мы их ни в коей мере не осуждаем. Впоследствии давление не продолжилось. Нам удалось снять психоз – когда мы показали, как будем проводить выборы, давление спало и люди смогли спокойно работать.
– В СМИ вскоре после открытия избирательных участков появились сообщения, что несколько наблюдателей отстранены от работы…
– Это не совсем так. Просто у нас в общей сложности порядка ста наблюдателей пришли с разным статусом. То есть один человек мог быть, скажем, и от СМИ, и от депутатов горсовета. У нас эти выборы новые, комиссии сформированы были непосредственно перед выборами, поэтому в соответствии с законом представители депутатов городского Совета не вправе были назначать членов комиссии с совещательным голосом. Закон четко говорит, что в участковые комиссии назначаются члены комиссий от кандидатов и политических партий, от которых выдвинуты эти кандидаты, а депутаты были не вправе назначить своих представителей. Но людей никто не удалял. Они остались – просто зарегистрировались в другом статусе.
Двух человек в течение дня все-таки удалили. Но там действительно терпеть было невозможно. Один фотографировал списки избирателей, лица избирателей – то есть делал то, что запрещено инструктивным письмом ЦИКа. Делал это умышленно, видимо, хобби у него такое. К тому же он начал нецензурно оскорблять членов комиссий. Что касается второго удаления, то суд решение комиссии отменил, наблюдательницу вернули на избирательный участок, где она присутствовала при подсчете голосов.
– А в каком формате проходило сотрудничество с независимыми наблюдателями?
– Мы с ними не сотрудничаем, мы просто наладили с ними диалог. Я готов встречаться с ними сколько угодно и разговаривать о чем угодно. Нужно объяснять позиции. У них своя трактовка законодательства, у нас своя, подкрепленная решением ЦИКа. Если они нашу трактовку не признают, то ради бога, это их мнение и их право. Но тем не менее, поскольку на избирательных участках процессом руководят избирательные комиссии, мы придерживаемся своей трактовки закона. Если есть недовольные, они могут обжаловать наши действия в судебных органах. Хочу все же сказать, что ассоциации независимых наблюдателей на этих выборах действительно конструктивно предъявляли претензии – мы их рассматривали, какие-то проблемы решали, в чем-то отказывали. Самое главное, что настрой был правильный. Нарушений не было. Как КОИБы посчитали – так и было. Это принципиальная позиция. А разбирались мы действительно конструктивно. Пусть и не во всем были согласны друг с другом.
– Какие проблемы возникали по ходу выборов?
– У нас был безобразный случай, связанный с кандидатом Сергеем Троицким. В период избирательной кампании он заключил договоры на проведение агитации с рядом жителей города. Согласно договорам жители получили аванс, а после выборов должны были получить оставшуюся сумму денег. Если бы рассчитывались на следующий день после выборов – такого ажиотажа бы не было. Проблема в том, что рассчитываться начали в день выборов. Как говорят правоохранительные органы, тут трудно придраться формально. Но по сути, конечно, это откровенная провокация. Все снималось на видеокамеру – и сразу же появилось в Интернете. Мы, как только увидели это в Сети, обратились в правоохранительные органы. Все было пресечено, но пиар получился провокативный.
– А что можно с этим сделать?
– В данном случае нужно говорить о серьезном пробеле в законодательстве, который мы никак не преодолеем. Сколько уже писалось, что нужно законодательно определить статус штабов кандидатов и статус пиар-кампаний. Все нужно фиксировать и регистрировать, кандидаты обязаны заявлять свой штаб. Помещение, руководителей, политтехнологов, как во всем мире и принято. Всех регистрировать – и потом с них можно спрашивать. А сейчас с кого спросить? Мы знаем виновных, но привлечь их к ответственности невозможно. Формально это же законно получилось, но по сути – безобразие. Эту проблему надо решать.
– Возвращаясь к вопросу о работе с наблюдателями… Что вы думаете на этот счет?
– Они все разные. Есть ведь и маргиналы. Им главное – быть против. Но основная группа – нормальные молодые ребята. Я с ними общаюсь – в Twitter и Facebook, они понимают мою позицию. Есть ведь множество особенностей. Скажем, конфликт поколений. Молодежь, которая не приемлет позицию старших. Другой конфликт – конфликт учеников и учителей. У нас же в основном учителя работают. А ребята, которые приходят наблюдателями, – это их ученики. Вот они и пытаются уличить своих учителей, взять реванш. Но молодые ребята – профессионалы, они только выборами занимаются, а учителя 99% своего времени занимаются своей работой. Сейчас ситуация несколько меняется – будет участковая комиссия на постоянной основе работать, мы их начнем более-менее учить, но есть проблема – после каждых выборов состав комиссий меняется на 40%. И это никуда не денется, потому что люди сталкиваются с таким отношением и говорят: зачем это нам нужно?
– Какие все-таки возникали претензии к проведению выборов?
– У нас Закон «О муниципальных выборах в Московской области» довольно сложный. Я согласен, что во время выборов не все строго придерживаются каких-то тонкостей. Ошибки допускают. Но это не грубые и не умышленные ошибки. А ребята начинают по мелочам цепляться. К примеру, вопрос голосования на дому. Все кричали, что это будет сфальсифицировано. Но нам дали заявки всего на 1200 голосов. А проголосовали 700 человек. Да, есть проблемы с составлением списков голосующих на дому. Социальные службы иногда подходят к этому вопросу формально. Но есть закон – мы должны отдельно учитывать избирателей-инвалидов. Иногда же берут списки – и отдают в комиссии, не опросив людей на дому, хотят к ним прийти или нет. Для некоторых это неожиданность. Не все же хотят голосовать.
Еще один пункт. В Жуковском в каждый дом ходило до 10 наблюдателей. Представьте, каково инвалиду, когда к нему столько человек приходит... Некоторые просто не открывают двери. В результате из 500 человек некоторых не оказалось дома, часть отказалась голосовать, часть просто не открыла двери из-за большого количества наблюдателей. И это не фальсификации, а ошибки при работе по организации голосования на дому. Вряд ли стоит придавать этому такое значение.
Или, к примеру, на двух избирательных участках четыре человека проголосовали и на избирательном участке, и на дому. Поднялся шум, и нам пришлось признать 35 голосов недействительными. Или другой случай: вышли на голосование на дому, а взяли бюллетени без печати избирательных комиссий. Конечно, такое голосование признали недействительным. Или еще: не взяли с собой наблюдателей. Мы выявили это нарушение, и, таким образом, пришлось признать недействительными еще восемь голосов. Но мы выявляли и устраняли все нарушения.
– А как обстояли дела с временными избирательными участками? По этому поводу тоже ведь возникали претензии.
– У нас их было два. В городской больнице и на «Водоканале». В больнице – 171 избиратель. На «Водоканале» – 163 избирателя. Но голосование мы организовали в строгом соответствии с законом. Там было несколько десятков наблюдателей. И была хорошая помощь с их стороны. Они играли важную роль по контролю за голосованием. Скандал же был вокруг чего? Заявления на открытие временных участков подали в общей сложности шесть предприятий. Но четыре не подали списки с избирателями – и мы не разрешили открыть им временные участки.
– Вы говорили после выборов, что большую роль сыграл Интернет.
– Это часть нашей жизни. Как погода. Его надо учитывать, и с ним надо работать. Я сидел и весь день во время выборов изучал Интернет – читал все сообщения, которые касались Жуковского. Где была нормальная критика – я реагировал. Где были вопросы – отвечал. Вот про Троицкого я узнал из Интернета, позвонил в областное управление внутренних дел – и пункты раздачи денег прикрыли. На это пришлось потратить время, но мы все пресекли. Получить деньги успели всего несколько десятков человек, большого влияния на выборы это не оказало.
– Если резюмировать…
– Сорвать выборы не удалось. Провокация не получилась. Мы провели нормальные честные выборы.
Дарья Гармоненко