Армейский синдром суицида

Российские вооруженные силы продолжают сотрясать резонансные ЧП. Среди самых громких – якобы самоубийство рядового Руслана Айдерханова, который служил в учебной части Центрального военного округа. Тело солдата привезли на родину в цинковом гробу, вскрыв который его близкие и родные обнаружили у покойного выбитый глаз и многочисленные побои и ножевые ранения. В Главной военной прокуратуре подтвердили факт самоубийства, хотя, по утверждению земляков солдата из Челябинской области и независимого эксперта директора НИИ судебной экспертизы «СТЭЛС» Александра Власова, солдат умер насильственной смертью.

Депутатский запрос в связи с этим ЧП направлен министру обороны РФ Анатолию Сердюкову из Госдумы. А жители челябинских деревень Арасланово, Шемаха, Межевая, Ташкиново и Сказ в письме на имя министра потребовали приостановить осенний призыв, пока не будут выяснены обстоятельства гибели их земляка.

Призыв на военную службу, конечно, не отменили. Как заявили в пресс-службе Главного военно-следственного управления, выводы о причинах смерти Айдерханова делать рано. Данные экспертизы будут получены только через несколько дней. Но, по информации источников из военного ведомства, в Минобороны озаботились ростом чрезвычайных происшествий в войсках. Только в этом году зафиксированы 63 самоубийства. Растет количество преступлений, связанных с насильственными действиями. Так как ЧП носят системный характер, в армии и на флоте собираются принять соответствующие системные меры.

Так, в ближайшее время в воинских соединениях будет в два раза увеличен штат военных психологов. Кроме этого, в войсках, особенно несущих боевое дежурство, в том числе в Стратегических ядерных силах, начнется новый этап «Программы надежности личного состава Вооруженных Сил РФ». В частности, Ракетные войска стратегического назначения по этой программе полностью укомплектуют полиграфами «Барьер-14». Тестирование на пристрастие к алкоголю и наркотикам, а также на предрасположенность к коррупции и суициду, пройдут не только военнослужащие, несущие боевое дежурство, но и по решению командира гражданские лица. Аналогичные мероприятия будут проведены на атомных подводных лодках ВМФ и в Дальней авиации ВВС.

Однако, по оценке экспертов, подобные меры, особенно в Силах общего назначения, могут быть недостаточными. «Рост числа ЧП в армии обусловлен рядом факторов, – сказал «НГ» член Ассоциации объединений офицеров запаса Вооруженных сил генерал-майор Владимир Богатырев, который в свое время возглавлял Управление воинской дисциплины в воспитательном главке Минобороны. – В стране разрушена система ответственности за уклонение от призыва. В армию идут не самые лучшие. В казарме насаждаются уличные хулиганские порядки, наркомания и т.п. Одновременно в силу реформ в войсках уменьшили количество офицеров. А контрактников пока не так много, и они не самые лучшие. Нередко взводами командуют сержанты по призыву, прошедшие всего трехмесячный курс учебки. В то же время количество солдат в казармах увеличилось. Теперь те, кто прослужил полгода, – уже «старики». Офицеры просто физически не могут контролировать многие процессы, происходящие в казармах. На целую мотострелковую бригаду в новых штатах оставили всего одного офицера по работе с личным составом. Остальные люди, которые призваны формировать высокий моральный дух армии, – гражданские».

«Гражданские психологи и тестовые системы не спасут ситуацию в армии, – рассказал «НГ» профессор кафедры психологии одного из московских институтов полковник Владимир Попов. – Они лишь в известных пределах диагностируют военнослужащих, делают определенную их «выбраковку». Неприметная масса казарменных хулиганов останется вне поля зрения специалистов. Государству необходимо создавать объективные предпосылки (моральные и материальные), которые усиливали бы у людей мотивацию к военной службе, способствовали качественному отбору призывников, контрактников и офицеров в войска. Что касается роли самого психолога в войсках, то он, конечно, обязательно должен быть офицером и включен в работу с личным составом. А подчиняться он должен не столько командованию, сколько представителю военно-медицинских учреждений. Так было раньше у нас в авиации. Психолог нашей части демонстрировал хорошие показатели, был востребован».