Пошел стричь, вернулся бритым

«Мошенники и авантюристы не должны пользоваться плодами своей деятельности» – этот постулат лежит в основе всех развитых экономик и судебных систем мира. То есть априори предполагается, что невозможно закрыть законом всевозможные дыры и лазейки для нечестного обогащения разного рода мошенников. Но судебная система способна пресечь возможность пользоваться ворованным, а значит, сделать мошенничества и аферы бессмысленными. И срок давности для имущественного преследования афериста в таком случае не устанавливается, что самым положительным образом влияет на прозрачность и эффективность любой экономики.

Российская судебная система при всех издержках эпохи перемен, как законодательных, так и общекультурных, переживает свое становление и начинает исполнять роль санитара для нашей экономики. Другого пути нет, какие бы преткновения на нем ни происходили. На протяжении долгих лет многочисленные суды разных инстанций вырабатывают практику судебного разбирательства по корпоративным спорам.

Возьмем любопытнейший случай. Сложное, запутанное дело по искам Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК), связанным со сделкой по приобретению ОАО «Макси-групп», а также искам бывшего президента этой компании Николая Максимова к НЛМК. В этом деле очевидное желание запутать правоприменительную практику, заставив ее рассматривать фрагментарную, фасадную часть экономических и финансовых авантюр, наталкивается на формирующийся системный подход судей в рассмотрении цепочек мнимых сделок и хитроумных схем.

27 декабря, перед праздниками, Арбитражный суд Москвы в очередной раз доказал факты злоупотреблений со стороны «команды Максимова» в сделке с НЛМК. Обычно любая афера прикрывается какими-то внешне правомерными действиями, которые, взятые фрагментарно, на первый взгляд придают ей законный характер. Так вот, если смотреть только с одной стороны, не пытаясь разобраться в общей цели совокупности действий, то вскрыть злоупотребление невозможно.

Если же рассматривать отдельные действия в своей системной связи, то это будет самым страшным днем любого авантюриста или даже целой команды авантюристов, поскольку всплывает подлинная цель этой, с позволения сказать, «командной» игры.

Суть дела довольна проста. В 2007 году, покупая контрольный пакет «Макси-групп», НЛМК оказался вовлеченным в конфликт со вторым акционером – Николаем Максимовым. При изучении бухгалтерии с точки зрения НЛМК выяснилось, что та самая команда продавцов в своих заверениях и декларациях сильно играет с задолженностью «Макси-групп» на несколько десятков миллиардов рублей. Объемы внешней задолженности занижаются, а вот ликвидность распихивается в свои же фирмы-однодневки и распухает до неохватных размеров.

К слову сказать, фирмы-однодневки стали лопаться одна за другой, как только покупатель контрольного пакета делал шаг познакомиться с этой кладовой наличности поближе. Эти игры в корне меняли картину хозяйственного состояния активов. То есть «Макси-групп» фактически было банкротом, оказавшись не в состоянии платить по собственным долгам, при этом его должники, выстроенные в цепочки взаимных займов, лопались один за другим.

Дело в том, что, как пишет пресса, «Макси-групп» развивалось по принципу финансовой пирамиды типа МММ или Мэдоффа. Под залог одного предприятия берется кредит, на который покупается другое предприятие. Под залог второго берется еще один кредит, который рефинансирует первый и обеспечивает заводы оборотными средствами. Образуется череда задолженностей между дочерними предприятиями. Этакий пиджак с несколькими карманами. Пока хозяин пиджака один – эта цепочка тасует деньги между карманами. Однако в определенный момент веревочка виться перестала. Банки перестали кредитовать «Макси-групп» в 2007 году, после чего Максимову пришлось искать инвестора, который не стал бы дожидаться его банкротства, а приобрел бы еще чисто внешне нормально функционирующее предприятие. Но, приобретая «Макси-групп», НЛМК встал перед необходимостью распутать внутреннюю задолженность. А она в один момент стала внешней – перед одним из акционеров.

После такой продажи контрольного пакета Николая Максимова ожидали неприятные переговоры с новым партнером, в результате которых обе стороны почувствовали себя обманутыми. Причем, заключая сделку, обе стороны в качестве конечной инстанции избрали Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.

Однако пока ответственный покупатель пытался понять, во сколько же ему обойдется покупка, судебная война была подготовлена и развязана командой продавцов на местном уровне. В течение этого времени, пока не станет ясно истинное состояние «Макси-групп», подавать в выбранный суд было преждевременно. Но из-за страха продавца о том, что неизбежно должно вскрыться, разбирательство началось и в местных судах, и в других инстанциях и по вопросу банкротства «Макси-групп» целиком, и по отдельным внутрикорпоративным эпизодам.

И вот тут началось интересное. От судов постоянно скрывался весь «пиджак», а их внимание с настойчивостью, достойной лучшего применения, искусственно переводилось к одному или двум «карманам». А там все «гладко на бумаге». Там якобы честно предоставленный заем и обязательства по нему, о которых Арбитражный суд Москвы высказался, что при заключении этого займа воля Максимова и подконтрольного тогда ему «Макси-групп» не была направлена на возникновение гражданско-правовых отношений, регулируемых правилами о займе.

В переводе на простой язык это означает, что обманывать покупателя эта команда продавца и злоупотреблять своими правами стала сразу. Предоставленные по займу для развития предприятий деньги были выведены через цепочку сделок самим заимодавцем и уже находились в его распоряжении, как он еще раз потребовал их возврата от заемщика. Цепочка внешне правомерных сделок прикрывала обман.

Ведь что выяснилось: получив от НЛМК аванс за акции, Максимов, как и был обязан, перевел эти деньги под видом займа в «Макси-групп», а затем, на следующий день, по цепочке заранее заготовленных мнимых сделок перевел их на банковский счет своей фактической жены, которым он управлял по ее доверенности. Получив деньги под свой контроль, предъявил «Макси-групп» требование отдать ему все средства займа обратно, потому что якобы последнее их нецелевым образом тратит (!). Максимов и его команда ухитрились за несколько дней превратить аванс НЛМК в размере 7,3 млрд. руб. в 30 млрд. руб. задолженности компаний группы перед ним и его супругой. Удивительно творческие люди - где с ними справиться «кластерному» правосудию. Они на него и рассчитывали. Но не тут-то было.

Законом такое творчество квалифицируется как действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, и в случае установления того, что лицо злоупотребило своим правом, суд может отказать в защите принадлежащего ему права. Что и было сделано.

В данном случае системный подход суда стал тем камнем, на который нашла коса фрагментарного, кластерного манипулирования фактами и обстоятельствами, что как раз и позволяло пинать дело как мячик в многочисленные инстанции, всякий раз рассматривая только одну его сторону. Мало того, что это неизбежно отрицательно сказывается на незыблемости толкования закона, этот же узкий взгляд развязывает аферистам руки и позволяет безнаказанно очернять российскую судебную систему – открыто и публично.

Там, где суд выносит неугодные решения, ему приписывают, что «суд постоянно оказывается под давлением». Как в деле Максимова. Пока он выигрывал первичные иски в Свердловской области, он не критиковал изъяны системы. Но стоило предпринимателю начать проигрывать иск за иском в высших инстанциях, как его представители начали переводить конфликт в политическую плоскость, обвинять судопроизводство в коррупции и апеллировать к Европейскому суду по правам человека. Кажется, Максимов пытается убедить Страсбург, что любой проигрывающий дело предприниматель – это «жертва системы» и «узник совести».

В действительности вопрос не в политической подоплеке, а в необходимости оценивать обстоятельства комплексно и системно!

Нравственная и правовая суть конфликта между ОАО «НЛМК» и Николаем Максимовым проявляется не в эпизодах, а во всей сделке целиком. Разваливая историю продажи металлургической компании ОАО «НЛМК» на эпизоды, Максимов пытается не дать оценить роль продавца во всей сделке и вынуждает переводить дело из гражданского процесса в уголовный. Что с системным подходом и формирующейся позитивной судебной практикой получает новые и вполне различимые перспективы.