Владислав Мальцев
Затянувшееся на неопределенный срок строительство Соборной мечети Москвы словно олицетворяет тупик, в котором оказалось развитие ислама в России.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Ислам часто и оправданно называют «второй религией России». В сухих цифрах это выглядит так – в настоящее время в нашей стране насчитывается около 14,5 тыс. православных храмов и 7,2 тыс. мечетей. Второй, но зачастую даже наиболее активной – достаточно сказать, что из числа действующих ныне мечетей 7100 (более 98%) построены после 1991 года. Существуют проблемы развития российской уммы и в том числе – строительство мечетей не только в Казани и Уфе, но и в других крупных городах нашей страны, не являющихся традиционно мусульманскими, с этими процессами зачастую связаны конфликты.
Как отмечает глава Пермского муфтията Мухамедгали Хузин, еще «15 лет тому назад у нас мечетей практически не было в России». Сегодня же их число и число их прихожан многократно выросло, но обнаружилось и много проблем, в том числе связанных с различием в развитии уммы в разных регионах и городах, с контролем за ней со стороны духовных управлений мусульман. По его мнению, череда конфликтов в последние месяцы вокруг празднования мусульманских праздников, отправления обрядов и строительства мечетей в Москве и Санкт-Петербурге связана прежде всего с тем, что духовные управления мусульман в этих городах «фактически самоустранились от той обязанности, которую они на себя возложили. Ведь есть множество городов РФ, города-миллионники Екатеринбург, Пермь, Казань, где эта проблема отсутствует». Исламовед Роман Силантьев также указывает, что «в Перми доля православного населения выше, чем в Москве. Но там же это проходит спокойно. И не только там – и в Самаре, и в Чебоксарах». «А в Москве, – считает он, – это вызывает резко отрицательную реакцию не потому, что к мусульманам относятся в целом плохо, а потому, что конкретные люди, выступающие от их имени, настраивают людей против своей религии своими заявлениями». В качестве примера он указал на недавнюю ситуацию в Текстильщиках, когда протестовавших против строительства мечети «местных жителей многие муфтии и обличенные духовным саном лица обзывали фашистами и экстремистами, призывали бить их палками». При этом ранее на этом же участке земли власти отказали в строительстве православного храма и мечети Уфимского, более умеренного, духовного управления мусульман.
Еще одна и весьма немаловажная проблема в развитии ислама в России – при быстрых в целом темпах строительства мечетей зачастую отсутствуют те, кто в состоянии стать их имамами (настоятелями), помочь мусульманам познать их веру в полной степени, не совратив на путь экстремизма. Зачастую имамами российских мечетей становятся иностранцы, имеющие весьма радикальные и экстремистские взгляды, и, по словам пермского муфтия, такие «мечети вместо мест для молитвы становятся притонами экстремистов, даже террористов». Как наиболее яркий пример Хузин привел ситуацию в своем родном городе, где пост имама центральной Соборной мечети в 1996-2002 годах занимал гражданин Таджикистана Аббос Мирахмедов. В годы его деятельности в Пермской области начали действовать «летние лагеря» ваххабитов для местной молодежи, а сам Мирахмедов в 2005 году был задержан в Таджикистане с оружием в руках как член местного ваххабитского бандформирования. В итоге, по словам Хузина, «многие мечети как раз не то что никакого надзора не осуществляют, а являются центрами подготовки экстремистов-террористов».
В целом, по мнению главы пермского муфтията, «призванные заниматься просветительством, призванные создавать положительный образ ислама и российского мусульманина во всем нашем обществе, ведущие мусульманские организации занимались не той деятельностью все эти годы». Не занималось реально этой деятельностью и государство, которое должно было упорядочить, проконтролировать деятельность российских исламских структур, поддержав его патриотически настроенных деятелей против различных экстремистов. Именно поддержка исламского духовенства, напомнил Роман Силантьев, помогла в XIX веке Российской империи победить Шамиля. Она же могла бы сейчас выступить фактором, «сглаживающим» противоречия в России между представителями различных народов и религий, избежать конфликтов, подобных зеленокумскому.
