Одиночество президента Евкурова

Юнус-Бек Евкуров столкнулся с серьезными кадровыми проблемами.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Радикальное решение об отставке ингушского правительства, принятое в понедельник главой республики Юнус-Беком Евкуровым, продемонстрировало не только твердую волю президента республики и его решимость навести порядок в самом молодом субъекте страны. Этот шаг – свидетельство неудач руководства Ингушетии в борьбе с коррупцией.

Первыми словами президента Ингушетии после двухмесячной реанимации в больнице были слова о необходимости «перемен в кадрах». Еще на больничной койке он выражал недовольство работой «своих заместителей», а по приезде в республику Евкуров выслушал немало жалоб о снижении давления на взяточников в его отсутствие. Но тем не менее мало кто ожидал, что решение главы республики будет столь радикальным.

Попытки повлиять на отдельных чиновников не имели успеха и до покушения на жизнь Юнус-Бека Евкурова. Так, например, привлеченный к ответственности за растрату бюджетных средств министр сельского хозяйства Абукар Гелисханов после возвращения президента проходит уже по возбужденному в отношении него уголовному делу по факту мошенничества и нецелевого использования бюджетных средств. Только вчера стало ясно, что в правительство он уже не вернется.

Очевидно, что объяснение Евкурова о том, что помимо коррупции главной причиной отставки правительства стала неудовлетворительная работа в социально-экономическом блоке и в агропромышленном комплексе, несет элемент формальности. Правительство Ингушетии было сформировано меньше года назад. За это время говорить об успехах в экономике или о резком изменении исполнительской дисциплины, ломке психологии чиновника, его отношении к бюджетным средствам и целевому освоению никак не приходится. Разумеется, причина отставки министров – коррупция. Точнее говоря, тщетность попыток молодого руководителя заставить наконец правительство работать без привычных коррупционных схем.

Указав кабинету на дверь, Евкуров, по сути, подтвердил свое одиночество в борьбе с этим социальным явлением. К руководству Ингушетией год назад пришел внесистемный человек, к тому же без своей команды, и в такой ситуации противостоять сложившейся и устоявшейся коррупционной системе он оказался не в состоянии. Чиновничество с множеством коррупционных, родственных, корпоративных связей и джентльменских соглашений предстало перед ним тихо саботирующей машиной, только имитирующей движение вперед.

Оставшись без исполнительной власти (правительство пока исполняет свои обязанности до формирования нового состава), Евкуров столкнется с еще одной трудностью – отсутствием не только достаточного количества честных чиновников, но и просто компетентных кадров, грамотных и опытных управленцев. Видимо, отчасти по этой причине одним из главных назначенцев на должность исполняющего обязанности премьер-министра на время, которое по закону отпущено на формирование нового кабинета, назначен секретарь Совбеза Ингушетии, высокопоставленный кадровый офицер ФСБ Алексей Воробьев.

Это уже второе подобное решение Евкурова. Полгода назад кресло главы администрации президента Ингушетии вместо Ибрагима Точиева занял офицер спецслужб Владимир Борщев. Именно эта подпитка кадрами извне, по крайней мере до формирования своей команды, кажется для «внесистемного» президента Ингушетии залогом возможного (хотя и относительного) успеха в борьбе с его «самым большим злом» – коррупцией. Однако, как показывает опыт, большое количество людей в погонах во власти вовсе не делает эту власть, по крайней мере в экономической сфере.

Поэтому и Москве, видимо, придется в ближайшее время направлять в республику не только обещанные крупные финансовые средства целевой госпомощи, но и помочь лидеру республики сформировать свое окружение, на которое он мог бы положиться. Другой вопрос – где взять людей, знакомых с местной спецификой, но не встроенных в местную клановую модель.

Если собрать свою команду компетентных и неподкупных профессионалов Евкурову не удастся, то президента Ингушетии ждет или неизбежное поражение в борьбе с мздоимством, или же хотя бы частичное, но признание «законов», традиций и правил общежития, существования и функционирования местного чиновничьего класса.