Петр Мордасов В России ожидается ужесточение борьбы государства с рейдерством. Искоренение коррупции и незаконного отъема собственности президент РФ Дмитрий Медведев уже назвал в числе первоочередных задач, стоящих перед федеральными и региональными властями, а потому эксперты надеются, что пакет антирейдерских законов, долгое время обсуждаемый в Государственной Думе, будет принят в самое ближайшее время.
Правоохранительные органы уже отчитались о том, как противостояли рейдерам в 2007 году. По информации заместителя генерального прокурора Александра Буксмана, в 2007 году Следственный комитет при МВД России расследовал более 500 уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами предприятий, а более 200 дел были направлены в суды. Тем не менее, по мнению аналитиков, в сводки попадает менее 10% операций, совершенных экономическими пиратами.
Как сообщала «НГ» (см. № от 21.05.08), в минувший вторник был опубликован доклад независимого фонда «Центр политических технологий» (ЦПТ), подготовленный в апреле с.г. на основании тридцати интервью с российскими аналитиками. В связи с тем, что до сих пор в российском Уголовном кодексе не указано, что же такое рейдерство, по словам руководителя социологического исследования ЦПТ Валерии Филимоновой, одним из основных являлся вопрос определения этого деяния. Опрошенные ЦПТ эксперты сошлись во мнении, что рейдерство – это лежащий вне правового поля отъем собственности. Респонденты ЦПТ считают, что рейдерство является одним из видом недружественных поглощений, которое отличается от своих цивилизованных аналогов тем, что осуществляется с использованием силы, недостатков правовой базы, государственных, административных и силовых ресурсов.
С начала 90-х годов методы действий рейдеров постоянно меняются, но часть из них остаются в арсенале преступников. Наиболее явным являются подделка документов (фальсификация протоколов собраний, подделка подписей, взятки регистраторам, изготовление фальшивых документов, подкуп чиновников). Один из популярных методов подобного плана – подделка решения суда, вынесенного в другом регионе. С таким решением, вынесенным, например, в Приморье, рейдеры приходят к приставу-исполнителю в Москве, и тот начинает направлять взыскание на имущество местной компании, которая становится жертвой захвата. Квазизаконным методом является психологическая атака на собственника («Гринмейл»), которая, по сути, нарушает не законодательство, а нормы морали и общественные правила. Например, несговорчивому руководителю предприятия на день рождения присылают гроб с венками. Такое давление на менеджеров находится в рамках закона, но по морально-этическим нормам выходит из ряда вон. Еще один метод «на грани фола» – скупка акций, например, размывание собственности миноритариев без учета их прав путем выпуска акций. По мнению экспертов, рейдерством в этом случае можно назвать не саму покупку ценных бумаг, а целый комплекс действий – инициирование удвоения уставного капитала с последующей скупкой дополнительно выпущенных акций. К явно незаконным способам отъема собственности относятся силовые захваты предприятий, однако этот метод, по мнению экспертов, постепенно уходит в прошлое. Также сегодня в меньшей степени, чем ранее, используется такой способ объема собственности, как организация банкротства.
Респонденты ЦПТ утверждают, что очень популярными остаются административные методы воздействия на коммерсантов со стороны местных или федеральных властей, например, когда бизнесмен получает определенное вознаграждение за свой бизнес, который у него отбирают в пользу либо государственных, либо негосударственных структур.
В качестве показательного примера изобретательности рейдеров можно привести попытку захвата предприятия ОАО «Тольяттиазот» (ТоАЗ) в Самарской области. Конфликт вокруг крупнейшего российского производителя и экспортера синтетического аммиака, занимающего более 7% мирового рынка аммиака, начался летом 2005 года, когда компания Synttech скупила около 10% акций комбината и попыталась получить контроль над советом директоров ТоАЗа. В это же время в отношении владельца основного пакета акций Владимира Махлая и управляющего завода Александра Макарова были возбуждены несколько уголовных дел по статьям «уклонение от уплаты налогов», «мошенничество в особо крупных размерах», «отмывание средств, добытых преступным путем». Параллельно предприятие многократно подвергалась проверкам различными государственными структурами, правоохранительными органами, которые проводили выемки документации и обыски. У компании возникли проблемы и с налоговыми органами, а некая фирма обратилась в суд с требованием возместить ущерб, якобы нанесенный предприятию от продажи аммиака по заниженным ценам. Кроме того, в Ивановском арбитражном суде неизвестные лица по подложным документам добились ареста акций на несколько дней. Федеральное имущественное ведомство оспаривало в арбитражном суде Самарской области итоги приватизации государственного пакета акций ТоАЗа и просило признать ее незаконной. По мнению экспертов, подобная многоплановая атака наиболее ярко демонстрирует «комбинированный» способ, применяемый при попытке рейдерского захвата бизнеса.
История бизнес-захватов в России в исследовании «Центра политических технологий» даже получила собственную периодизацию. Как считают эксперты, к сегодняшнему дню можно выделить три волны рейдерских захватов. Первая началась после распада Советского Союза и завершилась в середине 90-х. По утверждению аналитиков ЦПТ, рейдерские атаки осуществлялись уже в 1992–1993 годах, когда владельцы всего 3% акций проводили совещание и переизбирали генерального директора, а потом через суд требовали права на управление всей собственностью. Вторая волна, длившаяся во второй половине 90-х годов, широко известна общественности – это приватизация основных предприятий страны, знаменитые залоговые аукционы. Именно тогда в России появилось множество владельцев финансовых ресурсов, которые всеми способами пытались заполучить себе дополнительные активы. Начало третьей волны, согласно докладу ЦПТ, было ознаменовано делом ЮКОСа, которое открыло новую эру – не частного, а государственного рейдерства.
О тех возможностях, которые рейдеры имеют в РФ, говорит тот факт, что руководство российской судебной системы на днях даже признало факт давления на судью Высшего арбитражного суда по делу «Тольяттиазота». Первый заместитель председателя ВАС Елена Валявина заявила в Дорогомиловском районном суде Москвы, что она в 2005 году подвергалась давлению со стороны референта управления президента по кадровым вопросам и государственным наградам Валерия Боева. По словам судьи, Валерий Боев обращался к ней с указаниями по громкому делу об акциях ТоАЗа (Президиум ВАС 22 ноября 2005 года отменил решение по делу о продаже госпакета акций компании, вынесенное в пользу Росимущества). Именно этот прецедент, по мнению экспертов, продемонстрировал явное использование некоторых чиновников в конфликте вокруг химического гиганта. «Это особенно опасно, – считает И. Бунин, – что после рейдеров-частников, воюющих друг с другом, рейдерством стали заниматься представители государственной власти».
Как свидетельствуют аналитики, незаконный отъем собственности приобрел такие масштабы, что сегодня можно говорить о целых сферах, которыми интересуются захватчики. В первую очередь это сельское хозяйство, нефтяной комплекс, акционерные общества, сфера жилищно-коммунального хозяйства. Сейчас рейдеров в Москве интересуют сравнительно небольшие предприятия, которые имеют три вида ресурсов: денежные активы, недвижимость и долгосрочные договоры (на 10–15 лет) с Москомимуществом. В качестве примеров наиболее громких рейдерских атак эксперты приводили компаний ЮКОС, ОАО «Тольяттиазот», «Ист Лайн», «Арбат Престиж» и «Эльдорадо».
По данным исследования, в результате тотального распространения коррупции сегодня в России сложился прайс-лист стоимости услуг, которыми пользуются рейдеры во время своих атак. Например, неправомерное судебное решение в Москве стоит 50–200 тыс. долл., в регионах – 10–20 тыс. долл. Получение копии нужного документа о купле-продаже из Регистрационной палаты в Москве – 30 тыс. долл., в регионах – 5 тыс. долл. Нейтрализация силовых ведомств (милиции, прокуратуры) – 30–60 тыс. долл. Возбуждение уголовного дела против определенного лица в целях его компрометации – от 50 тыс. долл.
Аналитики ЦПТ предложили меры, которые позволят нанести удар по рейдерству. Эти меры прежде всего подразумевают наличие политической воли к борьбе с коррупцией у высших должностных лиц государства. Эксперты ЦНТ, очевидно, под влиянием показаний судьи ВАС Елены Валявиной предлагают обеспечить независимость судебной системы и повысить авторитет Арбитражного суда. Респонденты отмечают, что необходимо совершенствовать законодательство, создавать независимую следственную структуру, а также специальный государственный орган, который будет вести учет бизнес-активов.
Любопытно, что Дмитрий Медведев накануне выхода доклада «Центра политических технологий» уже сделал несколько шагов, о необходимости которых респонденты заявили в своем исследовании. Президент РФ, например, распорядился создать рабочую группу по подготовке законодательных инициатив для совершенствования судебной системы РФ, что должно привести к независимости российских судов. Чуть раньше президент заявил об усилении борьбы против коррупции и лично возглавил совет по борьбе с ней. Дмитрий Медведев уже называл рейдерство реликтом непростых отношений 90-х годов: «Считаю крайне необходимым скорейшее принятие антирейтерского пакета [законов]. Причем в таком виде, чтобы это не было банальной декларацией, а реально создало инструменты для предотвращения рейдерства».
