Милрад Фатуллаев В Назрани у здания представительства главного федерального инспектора по Ингушетии пятый день проходит акция протеста. Ее проводят беженцы из Пригородного района Северной Осетии, которые призывают власти помочь им вернуться домой и выплатить компенсации за утерянное жилье и имущество. Власти утверждают, что все проходит на законных основаниях.
Как сообщил «НГ» один из участников акции Мовсар Батаев, после столкновений 13 июня с.г., когда в поселке Майском милиция ликвидировала вагончики переселенцев, несколько человек еще находятся в больнице, а пять беженцев, объявивших голодовку, продолжают ее: «Еще около 40 человек находятся возле представительства миграционной службы в Назрани. Миграционная служба пыталась разогнать их силами правопорядка, но это не удалось. Результатов же акции пока нет. Без ответа остались наши призывы к заместителю полпреда в ЮФО Сулейману Вагапову подъехать к нам и ответить на вопросы о судьбе беженцев. Переговоров никаких не ведется, поскольку представители власти не соизволяют к нам выйти».
Заметим, что после насильственного переселения беженцев из поселка Майский Пригородного района Северной Осетии в два новообразованных поселения с характерными названиями – поселки Новый-1 и Новый-2 – отношения властей и пострадавших опять накалились. Вчера директор Федеральной миграционной службы РФ Константин Ромодановский заявил, что лагерь в Майском ликвидирован на законных основаниях и на основе добровольных заявлений. Между тем пострадавшие в ходе осетино-ингушского конфликта люди 14 лет добиваются права вернуться в свои дома или хотя бы в родовые села, откуда они вынуждены были бежать.
Беженцев выселили судебные приставы при поддержке милиции и на законных, как утверждают во Владикавказе и Ростове-на-Дону, основаниях. Согласно логике полпреда президента РФ в ЮФО Дмитрия Козака беженцы, раз их выселили в указанные планом поселения, не могут жить в своих селах.
По тривиальному плану (кстати, не имеющему юридической силы), сочиненному в Ростове и Владикавказе, принимают столь решительные меры, какие хотелось бы видеть от властей при исполнении федерального закона о реабилитации репрессированных народов. Согласно ему предполагалась реабилитация политическая, территориальная, материальная. Но жертвы войны так и не признаны пострадавшими, территории не возвращены, компенсации выдают, но в обмен на отказ от претензий на проживание на малой родине.
Почти 20 тыс. беженцев все еще проживают в Ингушетии – республике, президент которой Мурат Зязиков, помнится, не раз обижался, когда журналисты произносили слово «конфликт». И подписал с Владикавказом документ, исключающий этот термин из лексикона. Но что происходит сейчас в Майском, если не конфликт?
Как отметил «НГ» сопредседатель Российского конгресса народов Кавказа Магомед Яндиев, «забрасывается ложный посыл, что осетины не могут якобы проживать вместе с ингушами, причем жившими там до конфликта. Кто не может – пусть сам уезжает».
Удивляет не только молчание Магаса, к которому, похоже, привыкли. Не слышно никого из властей – ни в республике, где митингующие объявили голодовку, ни в Майском, где ночами у костров греются женщины и дети, ни в Белокаменной, где после месяца безуспешного пикетирования люди размышляют над текстом обращения в Страсбургский суд.
При этом умиляет негаснущая надежда пострадавших, пытающихся достучаться в запертые двери местных и федеральных чиновников. Почему не подавали в те же суды до сих пор?! Ведь ясно, что проблема никого, кроме самих пострадавших, не волнует.
Вот характерный пример. Несколько лет назад на заседании одного из комитетов Госдумы обсуждали «ингушский вопрос». Ходоки из Магаса просили поставить вопрос на обсуждение нижней палаты, а члены комитета думали, как этого не допустить, но не решались отказать. Тогда один из депутатов предложил гениальный выход: «Давайте поставим вопрос на голосование и не примем его». Коллективная ответственность – не ответственность.
План Козака по решению проблем, возникших в результате конфликта, рассчитан на срок, который установил президент страны. «Такой подход не решает проблемы в целом, – говорит Магомед Яндиев. – А это значит, проблема будет только загоняться вглубь и каждый раз выходить оттуда с новой силой».
Властные органы участвующих в конфликте сторон отказываются комментировать ситуацию. «В южном полпредстве отказываются от комментариев на данную тему», – заявил «НГ» пресс-секретарь Дмитрия Козака Федор Щербаков. Руководитель пресс-службы президента Ингушетии Мурата Зязикова Иса Мержоев попытку «НГ» получить комментарий руководителя республики остановил резким «без комментариев», а затем добавил: «Вы напишите просто, что мне не звонили. Вы же понимаете, что эти вещи комментируют люди, которые этим занимаются, – ФМС».
Руководитель пресс-службы главы Северной Осетии Ксения Гоккоева поначалу также отказывалась комментировать «НГ» события, происходящие на территории соседней республики, однако, по ее словам, «люди жили в городке много лет в нечеловеческих условиях, и теперь им предоставляют материальную компенсацию, возможность строить. У нас 19 тыс. беженцев из Грузии, и для них таких преференций нет».
