Владимир Мухин Сегодня заканчивается срок, к которому, согласно приказу министра обороны РФ Сергея Иванова, во всех воинских частях, где военнослужащие проходят службу по призыву, а также в военкоматах должны быть сформированы родительские комитеты. Вместе с созданным Общественным советом при Минобороны родительские комитеты, по замыслу военных руководителей, должны стать надежными структурами, осуществляющими связь между гражданским населением и армией. Пока таковыми они, правда, не стали.
Хотя военное ведомство в предвыборный год, похоже, выбрало правильную формулу «эксплуатации» природного энтузиазма солдатских отцов и матерей в их желании приобщиться к ратной службе своих чад. И если этот процесс подкреплен приказом министра, то для служивых людей он является руководством к действию и обсуждению не подлежит. Поэтому на первый взгляд в процессе формирования родительских комитетов все идет по-армейски гладко и четко.
Первыми еще в начале февраля о создании родительских комитетов отрапортовали военные структуры Приморья и Хабаровского края, где на базе учебных подразделений прошли показательные визиты родителей солдат в казармы. Как правило, мероприятия были приурочены к принятию молодежью присяги и смотрелись довольно пафосно. Впрочем, подобные мероприятия проводились и раньше, только без привязки к родительским комитетам.
Вслед за дальневосточниками отрапортовали сибиряки. Командующий войсками Сибирского военного округа (СибВО) генерал армии Николай Макаров лично дал несколько интервью СМИ по этому поводу, заметив, что расширит инициативы Минобороны и проведет в 2007 году съезд солдатских матерей СибВО.
Завершается подобная работа в Центральной России и на Северном Кавказе. И здесь тоже налицо пиар. Скажем, на Ставрополье очень много воинских частей. Но о работе родительских комитетов рассказали СМИ почему-то на примере военного комиссара Ставропольского края Виталия Татаренко. Сейчас там, судя по телерепортажам, активно заработали мамы и папы солдат-срочников. Хотя в чем конкретно заключается их работа и какую пользу они приносят военным структурам, сказать трудно.
Сами армейцы убеждают, что польза есть. Скажем, военный комиссар Мордовии Александр Белоусов в лучших традициях агитпропа говорит о том, что «мамы и папы будут высказывать свои замечания, которые должны быть учтены». Между тем экстерриториальный принцип комплектования войск в РФ в большинстве случаев делает накладным прибытие родителей в части, где служат их сыновья. Значит, появление родителей в воинской части может быть только эпизодическим. Тем более работа родительских комитетов в войсках носит рекомендательный характер. То есть командир не обязан прислушиваться к требованиям родителей.
Председатель Союза солдатских матерей Саратова Лидия Свиридова пока не видит реальной отдачи от создаваемых в регионе родительских комитетов: «Создание такой организации на Дальнем Востоке, где проходят службу наши земляки, с участием их пап и мам вообще проблематично. Оплата дороги предполагается за их счет, а это десятки тысяч рублей». Подобный скептицизм высказывает Юрий Пинягин, председатель родительского комитета Свердловского областного военкомата: «Многие наши призывники служат в самых отдаленных уголках страны, родители не всегда могут позволить себе дорогу туда и обратно. Как же тогда может эффективно заработать родительский комитет?»
Неясно также, как отреагируют на вмешательство родителей офицеры, штабы, озабоченные поддержанием в подразделении принципа единоначалия. Вряд ли кто-либо из военачальников захочет, чтобы родители стали в войсках действительными контролерами.
Родительские комитеты созданы, как и требует приказ министра обороны. Но вопрос, появятся ли реальные условия для их работы, остается открытым.
