Удмуртский художественно-этнографический фильм «Соперницы» был снят на студии «Межрабпом-Русь» в 1929 году. Старожилы помнят его. В те годы ленту прокрутили по всей Удмуртии. На экране немого кино зафиксировано время НЭПа. Две девушки – дочка лавочника Италмас и активистка кооперативного движения Тутыгыш борются за любовь охотника Ядыгара. Как водится, побеждает Тутыгыш, а вместе с ней и кооперативное движение. Но лента интересна и сегодня. Перед глазами зрителей проходят народные обряды, моления, заговоры, яркие бытовые подробности.
В тридцатые годы следы картины затерялись. В 90-е годы в разгар перестройки режиссер ижевского филиала Казанской киностудии Кондрат Ухов обнаружил ее в Госфильмофонде в Белых Столбах, но из шести частей, обозначенных в титрах, осталось только пять. Ученые Удмуртии предполагают, что в массовых сценах фильма снимался репрессированный поэт и этнограф Кузебай Герд, и потому ее изъяли «компетентные органы». Для Удмуртии сделали копию, и с той поры она хранится и изредка показывается на экранах.
Лента так бы и осталась раритетом, если бы не приверженцы этнофутуризма – в Ижевске это движение весьма развито. Творческая молодежь Удмуртии увлеклась идеей объединения традиционного искусства и авангарда. В республике, где глубоки языческие корни тысячелетней давности и связанная с ними культура, этот подход оказался очень плодотворным. Движению более десяти лет, ежегодно проводится большое количество фестивалей, выставок, акций как республиканского, так и международного уровня.
Футуристическая группа «Юмшан Promo» сделала саундтрек к фильму «Соперницы». Картина преобразилась. Если в эпоху немого кино в зале играли на разбитых фортепиано иллюстраторы, подбирая подходящую действию музыку, то теперь на сцене рядом с экраном была установлена техника, а рядом расположилась группа певцов и музыкантов с народными инструментами. Вместе с фонограммой сельских исполнителей удмуртских песен звучала живая музыка. Соединение оказалось весьма удачным. В результате такой актуализации схематический сюжет «любви и ревности» наполнился эмоциональностью и теплом, а этнографические картины стали просто ожившей историей.
Ижевск