Мария Бондаренко
Попробуй такую отхлестать нагайкой!
Фото Григория Бочкарева
Дон испокон веков славится скакунами и красивыми женщинами. Не зря же казаки во время военных походов в качестве добычи забирали самое лучшее. Прославленный атаман Матвей Платов вывел знаменитых кавалерийских дончанок, скрестив на своем конном заводе местных лошадей, в жилах которых текла кровь монгольских, туркменских, карабахских и орловских скакунов с арабскими, персидскими и турецкими чистокровками.
═
И за борт ее бросает
═
Так и с казачками, которые в большинстве своем принадлежали к типу красавиц, веками складывавшемуся в ходе естественного отбора из прекрасных пленниц: черкешенок, персиянок, турчанок┘ Да и как могло быть иначе, если в конце XVI – начале XVII веков жизнь донского казака проходила в бесконечных походах, сражениях и набегах, из них и привозили пленниц.
Влюбляться в женщин в те времена для казаков было большим позором. Казаки считали, что таким образом они смогут исключить влияние женщин на жизнь войска. Степан Разин, как известно, вез с собой, возвращаясь из прибрежного персидского города Ферабата на Дон, персидскую княжну. А в итоге был вынужден бросить ее в Волгу в угоду боевым товарищам, приревновавшим своего атамана к чужестранке.
Церковный брак в России был узаконен еще в 1561 году, но это не мешало казакам жить по своим законам. Свадьбы проходили на Казачьем Кругу: жених выводил невесту на Круг и, взяв ее за руку, кланялся присутствующим и говорил: «Будь моей женой!», а девушка в ответ: «Будь моим мужем!»
В случае, если казак нарушал права своей жены, то она могла обратиться к Кругу за защитой. Интересы вдовы казака на Кругу представлял атаман, и она пользовалась его защитой.
Также совершались и разводы. Муж выводил свою жену на середину Круга и перед всем обществом объявлял, что жена ему более не нравится. Сказав это, муж должен был оборотить жену кругом и, выпустив ее из рук, объявить ее свободной. И кто таким способом отпущенную женщину схватит, тот и считался ее мужем. Бывало, казак шел на развод сгоряча или спьяну, а наутро хватался за голову, но исправить положение было нельзя: казачий закон суров и обратной силы не имел.
Молодой невестке в семье мужа приходилось несладко. Ей поручали грязную и тяжелую работу. Например, младшая невестка мыла свекру ноги и голову. Навещать своих родителей жена могла только с разрешения. В противном случае муж наказывал ее. Кстати, в гораздо лучшем положении оказывалась старшая невестка: ее освобождали от тяжелой работы.
═
А жену учить нагайкой
═
В семье казака взаимоотношения между мужем и женой определялись согласно Священному писанию: «Не муж для жены, а жена для мужа». Так что ведение домашнего хозяйства лежало на казачке, так как казак большую часть жизни проводил в боях и походах.
Слово хозяина семьи было непререкаемо и для жены, и для детей. Жена обращалась к мужу только по имени и отчеству. Он же к ней по молодости – по имени, к пожилым годам – «мать» или по имени-отчеству.
Казак никогда на улице не появлялся под ручку с женой – она идет сзади или сбоку. Долгое время на гуляньях, будь то свадьба или крестины, женщины садились по одну сторону стола, а мужчины – по другую. Мол, под воздействием хмельного казак ненароком мог допустить какие-то вольности к чужой жене, что непременно привело бы к драке.
Частенько казаки «учили» своих жен нагайкой. Бытовала даже поговорка: «Нагайка дается для того, чтобы ею бить коня, казака и жену». Правда, при этом нагайку складывали вдвое: чтоб не сильно больно было. Инструмент воспитания держали на левом дверном косяке при входе в спальню.
Стоит отметить, что в старину в казачьих семьях при выборе жениха или невесты огромное значение придавали состоянию здоровья. В семейном кругу обсуждались не только рост, походка и манеры, но и тип волос┘ Если жиденькие волосики, то, может, чем-то больна. Огромную роль играла людская молва. Казак-гулена на хорошую невесту мог не рассчитывать, а «ославленная» девица вообще была обречена.
═
Заездили девку!
═
С мыслью о детях женщина выходила замуж, с мыслью о детях казак шел на войну┘ Детей вымаливали у Бога. Новобрачных старались не загружать работой. А в многодетных семьях, как правило, не бывало супружеских измен.
При первых признаках беременности молодой жены мужа отправляли куда-нибудь на дальние заимки, а молодайку – в девичью. Неудачная беременность была не только горем, но и позором семьи. Старики попрекали в таких случаях казака: «Заездил девку!»
Бывало, когда бездетная семья брала в дом сироту. Стоит отметить, что всегда в казачьи семьи независимо от достатка охотно брали подкидышей или детей бедных родственников. Казаку, взявшему приемыша, выделялся лучший пай, а сироте нарезался пай полный независимо от возраста. Сирота считался казаком, и на него распространялись все привилегии.
Еще в начале XIX века рождение пяти-семи детей в семье казака было обычным явлением. Некоторые женщины рожали и по пятнадцать. Это объяснялось сложной военной обстановкой, да и на хуторах требовались рабочие руки.
Сегодня в казачьих семьях, как правило, не больше двух детей. А потому, к примеру, указ атамана Азова Сергея Сеника, по которому казакам, имеющим семьи, «необходимо довести количество детей минимум до пяти», был воспринят неоднозначно. Тем более что у самого 26-летнего Сеника детей пока нет. И хотя идея азовского атамана, как отмечают пожилые казаки, в целом неплоха, все же по всему Всевеликому войску Донскому такой приказ издавать не стали. Мол, это личное дело каждого. А войсковой атаман Виктор Водолацкий и вовсе посоветовал Сергею Сенику начать с себя: жениться и родить ребенка, а уж потом «контролировать» других станичников.
═
Как атаман мисс «закампаньонил»
═
Донской атаман Данил Ефремов, будучи в возрасте и дважды женатым, влюбился в красивую казачку Меланью, которая была на 20 лет его моложе. Меланья торговала бубликами на базаре и тем содержала большую бедную семью. Но разница в сословном положении и возрасте не остановила упрямого Степана, и в 1753 г. он повел Меланью под венец.
На свадьбе атамана столица донского казачества – станица Черкасская гуляла целую неделю. Эта свадьба вошла в поговорку «Наготовили, как на Меланьину свадьбу». Став женой атамана, Меланья Карповна быстро постигла не только грамоту, но и весь придворный этикет. Да так, что при дворе Екатерины Великой, куда был зван атаман, вела себя вполне достойно. В 1772 году Ефремов был за взяточничество приговорен к смертной казни, позже замененной на вечную ссылку, а все его имущество было описано в государеву казну. В бедности Меланья Карповна воспитала четверых детей: дочерей выдала замуж, сыновей определила на воинской службе.
Непростая личная жизнь была и у другого атамана Матвея Платова. В 24 года командир полка Платов женился на Надежде Ефремовой, дочери бывшего войскового атамана, то есть его тещей стала та самая Меланья Карповна. После семи лет супружества он стал вдовцом. В скором времени Матвей Платов вновь женился – на вдове Марфе Дмитриевне Кирсановой, принадлежащей к старинному казачьему роду Мартыновых.
Вторично Платов овдовел в 1812 году. Последней спутницей атамана стала англичанка Элизабет, с которой он познакомился во время визита в Англию летом 1814 года. Как-то Денис Давыдов спросил атамана, как он ухитрился «закампаньонить» оную мисс, не зная ни слова по-английски. В ответ Платов ответил: «Это совсем не для физики, а более для морали┘ Она добрая душа и девка благонравная. К тому же такая белая и дородная, что ни дать, ни взять ярославская баба».
Она повсюду сопровождала Платова. Да и как было не любить атамана, которым восхищались и в Париже, и в Лондоне. Его портреты рисовали на фарфоровых тарелках и чашках, ткали на платках, изображали на хрустальных чарках. После смерти атамана англичанка вернулась к себе на родину.
═
Ростов-на-Дону
