Мария Бондаренко Вчера отмечался Всемирный день психического здоровья. Как дела с психикой в планетарном масштабе, сказать трудно. Но то, что у большинства жителей России с психикой проблемы, похоже, ни для кого не секрет.
Еще пару недель назад мало кто в России знал о существовании московского целителя Григория Грабового. Теперь человек, обещавший к 15 октября воскресить погибших в Беслане детей, известен всем. О нем пишут газеты, он становится героем передач, идущих на главных телеканалах страны в прайм-тайм. Удивляться не приходится, так как именно в дни смуты и кризиса в России всегда появлялись откуда-то ясновидящие, целители и прочие «спасители от всех бед».
Так же лет пятнадцать назад Кашпировский и Чумак зомбировали миллионы россиян, очумевших от распада великой страны, бешеной инфляции и шоковой терапии. Потом, когда жизнь несколько стабилизировалась, оба куда-то пропали, а их россказни о «будильничке» и «разошедшихся спайках» никого уже не интересовали. Теперь «спасители», похоже, снова в цене. Значит, стабилизация, словами о которой нас теперь зомбирует власть, – это только ее подобие. На самом деле нет покоя в Отечестве своем. Иначе бы просто никогда не появился очередной «спаситель» Грабовой.
Можно понять обезумевших от горя бесланских матерей, поверивших Грабовому. И мы не имеем права осуждать женщин, на плечи которых разом свалилась непосильная ноша. Женщин, которые потеряли не только своих детей, но и веру в то, что зло будет наказано. Женщин, поделивших свою жизнь между могилами родных и судебными процессами, на которых они не могут узнать правду. Но мы должны понять, почему государство ничего не сделало, чтобы оказать пострадавшим в Беслане посильную психологическую помощь, чтобы они в отчаянии не шли на поклон к шарлатанам. Почему-то, подумав о материальных компенсациях, государство предпочло не вспоминать, что пострадали живые люди.
Девять лет назад в Кагальницком районе Ростовской области на железнодорожном переезде столкнулись локомотив и школьный автобус. Погибли 21 школьник и пожилая женщина. В числе первых, кто отреагировал на эту трагедию, были врачи кафедры психиатрии Ростовского госуниверситета во главе с доктором медицинских наук профессором Александром Бухановским. «Пока реаниматоры и травматологи помогали непосредственно пострадавшим, – вспоминает Бухановский, – мы организовывали психолого-психотерапевтическую помощь их родственникам. Дело в том, что существуют профессиональные механизмы, которые позволяют помочь людям не стать манипулируемыми, не превратиться в толпу. Проблема в том, что, как только люди страдают массово, работают совсем иные закономерности. И во всех случаях помимо основного поражения действует еще один мощный поражающий фактор – массовая психотравма, стресс. Она действует не только на тех, кто физически пострадал, а на их родственников и близких».
Ростовскими медиками наработан богатый опыт оказания психолого-психотерапевтической помощи тем, кто стал жертвой посттравматического синдрома. Так называется состояние психики человека, ставшего участником массовых трагедий и катастроф, независимо от того, войны это или стихийные бедствия. Если пострадавшим вовремя не оказать такую помощь, считают специалисты, то последствия этого могут быть негативными, даже вплоть до самоубийства. К слову, ростовские психиатры проводят реабилитационную работу и с пострадавшими во время кагальницкой трагедии, и с теми, кто возвращается из Чечни и Дагестана, и с участниками страшных событий в Волгодонске. В этом городе, где был взорван жилой дом, психологическую травму получили около пятнадцати тысяч человек. Почти у одной трети из них, если бы вовремя не была оказана необходимая психолого-психотерапевтическая помощь, мог бы возникнуть стресс. Долгое время жители пострадавшего района не могли ночевать в своих квартирах, устраивая во дворах досмотр проезжавших автомобилей. Были случаи, когда машины тех, кто не хотел останавливаться, разбивали палками, а самих водителей избивали. Особенно характерны такие агрессивные реакции были для тех, кто не обращается за психологической помощью, пытаясь пережить трагедию самостоятельно.
Как подчеркнул в разговоре с корреспондентом «НГ» заведующий отделением Волгодонского психологического диспансера Владимир Краскур, кто-то из пациентов уже вылечился, а кто-то продолжает находиться под наблюдением медиков. Потому что посттравматический синдром нуждается в длительном лечении. Причем обострения у пациентов случаются не только в годовщины терактов, но и тогда, когда происходят события, напоминающие им пережитый стресс, в том числе и в Беслане. Был случай, когда один из пациентов, получивший во время взрыва тяжелую черепно-мозговую травму и уже идущий на поправку, снова получил стресс, насмотревшись репортажей из Америки 11 сентября.
По подсчетам медиков, от трагедии в Беслане пострадали около 10 тысяч человек. В их числе бывшие заложники, члены их семей, родственники и соседи. Все они нуждаются в помощи. Из Москвы в дни трагедии для оказания срочной помощи было прислано всего 30 психологов – один на более чем три сотни пострадавших. В течение последнего года полтора два десятка психологов изредка наведывались в Беслан. Летом их вообще не было – отпуска.
А вот Грабовой, похоже, работает без каникул.
