Игорь Верба
Всякий водитель, выезжающий за пределы столицы Приморья, должен быть готов к экстремальному общению с рытвинами и ухабами.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
До 2010 года на строительство трассы Чита–Владивосток в рамках федеральной программы «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья» планируется выделить от 6 до 10 млрд. руб. Об этом заявил дальневосточный полпред Константин Пуликовский на последнем совете дальневосточных губернаторов в августе.
В первую очередь дорожное строительство должно осуществляться на дорогах местного значения, которые составляют почти 400 километров трассы. Однако расплывчатая формулировка «от и до» вызывает большие сомнения, что к назначенному сроку трасса будет построена. Во-первых, президент Владимир Путин уже обмолвился, что строительство дороги должно быть завершено к 2008 году. Смещение сроков в комментариях чиновников всегда настораживает. Во-вторых... Во-вторых, ваш корреспондент минувшим летом воочию убедился, что работы на трассе еще непочатый край, «прокатившись» из Владивостока к родственникам в город Тында, что в Амурской области.
Предстоящие 4500 км туда и обратно представлялись мне романтичной прогулкой. Ну там кэмэл-трофи, пикнички у лесных ручейков в стороне от дорожного шума, приятные попутчицы (а что – имею право).
– Ты хорошо подумал? – спрашивал меня друг Олег, занимающийся перегоном машин из Владивостока в Новосибирск. На очередной приобретенной на продажу машине он и согласился выступить в роли моего проводника.
– Ну да. А что здесь такого?
– В принципе ничего, но имей в виду, что асфальт по трассе далеко не везде. Есть участки в несколько сотен километров, которые тебе, как городскому жителю, могут показаться очень непривычными┘
Мне, как жителю Владивостока, непривычными могут показаться только таежные тропинки – решил я для себя. Ну и поехал┘
═
На коленях сквозь зубы
═
До Уссурийска долетели почти на автопилоте - трасса отличная. К слову, самая лучшая, как выяснилось позднее, на всем протяжении трассы. Этот небольшой успех окрыляет. Кажется, так будет всегда, но через несколько десятков километров после Уссурийска появляются первые проблемы: начинают болеть колени и спина. И проехали-то по меркам трассы всего ничего. Я даже не подозревал, что такой слабак.
– Нормально, – успокаивает меня Олег. – У всех болит. Потом привыкнешь. Главная проблема не в этом. Самое страшное – уснуть за рулем. Дорога монотонная, разнообразия ноль. Если чувствуешь, что глаза слипаются, тут же вставай на обочину, разомнись, попрыгай. Сколько случаев было – моргнул человек глазами, кажется, что тут же открыл, а оказывается, уснул. Ему снится, что едет, все нормально – просыпается в лучшем случае в кювете, в худшем┘
«Неторопливо», со средней скоростью 120 км/ч долетаем до Черниговки. Здесь первая невынужденная остановка – клубнички решили прикупить для родни в далекой Тынде.
– Нам двое суток ехать, – объясняем продавцам. – Довезем ли?
– Запросто, – уверяют нас продавцы с выражениями лиц из незабвенного «Брата-2»: «мы, русские, не должны друг друга обманывать».
Уговорили, прикупаем по ведерку. Между тем вечереет, и выясняется, что основной контингент машин в это время на трассе состоит из таких же, как Олег, перегонщиков да фур, снующих между городами и поселками. Темное время суток на удивление не снижает скоростей на дорогах. Начинается что-то вроде неофициальных гонок, где каждый старается продемонстрировать качества приобретенной машины. Но многие едут группами в 3–4 авто и, стараясь не отстать друг от друга, особо на обгонах не рискуют. Нам с Олегом в этом плане проще. В две машины потеряться проблематично.
Приноровившись, несколько часов я чувствую себя вполне комфортно. К боли в коленях действительно привыкаешь, усталость в спине удается снимать за счет поворотов шеи. Но подбирается сонливость, которую пытаюсь побороть сигаретами. Сонливость временно отступает, но затем вновь накатывает замысловатыми видениями в виде животных или людей на дороге. В итоге курить приходится одну за одной. Как борется со сном некурящий Олег – ума не приложу.
«Помощь» приходит в виде очень неприятной встряски. Обгоняя очередной грузовичок, мы едва не натыкаемся на его прицеп. В темноте без светоотражателей прицеп видно только в самый последний момент. Поравнявшись с водителем грузовичка, Олег, высунувшись из машины, по-видимому, на великом и могучем объясняет ему, что так ездить нельзя, а вот со светоотражателями на прицепе – можно. Мне в принципе добавить к сказанному нечего, но также, оказавшись напротив кабины беспечного водителя, я от души показываю ему вспотевший от испуга кулак.
Через полчаса Олег сворачивает к небольшому кафе, притаившемуся в лесочке слева.
– Вот козел, а! – кипит возмущением Олег, выбираясь из своей машины.
– Кто? – не соображаю я от усталости.
– Да фура эта! Хоть бы тряпку какую-нибудь повесил, не видно же ни хрена! Ты как, кстати, спать еще не хочешь?
На часах почти 12 ночи. После многочасовой езды я бы не прочь, если честно, и кемарнуть минут триста, но, судя по внешнему виду Олега, он еще достаточно бодр.
– Я – как ты, – обреченно вздохнул я.
– Ну, тогда перекусим, доберемся до Вяземской, а там уже завалимся спать. Тут недалеко.
═
Романтика больших дорог
═
«Тут» недалеко везде. Но я чую, куда клонит Олег. Ему хочется проскочить ночью Хабаровск. Дело в том, что Хабаровск остается единственным регионом, где с гонщиков все еще собирают дань местные братки, а потому каждый из них решает для себя эту проблему по-своему. Олег, например, возит с собой два лицензированных ствола и старается проскочить Хабаровск в ночное время, когда браткам тоже требуется отдых. Другие гонщики собираются в большую группу и берут «в аренду» машину ГАИ, которая сопровождает их до выезда из города. Третьи платят, полагая, что 100–200 долларов – не такая уж и большая плата за целостность машины. В случае отказа платить «подорожные» ущерб может оказаться намного больше – стекла разобьют, кузов поцарапают так, что красить придется всю машину.
В дощатой кафешке жарко от близкой кухни, но по-своему уютно. На память тут же приходят фрагменты из повестей Максимова о сибирских трактах и глухоманях, где в советские времена вечно что-то строили охотники за длинным рублем. Да вы, наверное, помните: куча заросших щетиной мужиков в накомарниках и обязательно какая-нибудь сдобная повариха – одна на всех и оттого желанней какой-нибудь там Мэрилин Монро или Людмилы Чурсиной. «Поварих» здесь целых две. Ночных посетителей в нашем с Олегом лице тоже двое. Так что обстановка складывается непринужденная – со смешками и шуточками, под которые мы расправляемся с борщом и яичницей.
– Значит, мы едем до Вяземской? – уточняю у Олега, когда мы выходим наружу.
– Угу, – неопределенно соглашается он.
На подъезде к Бикину у меня случается первая оказия, с которой на федералке, по рассказам, сталкивается почти каждый водитель – на ровном асфальте умудрился подцепить гвоздь на заднее колесо. Непорядок обнаруживаю только тогда, когда литье начинает стучать о дорогу. Надо же, никогда не думал, что прокол колеса можно даже не заметить. Слава богу, что в Бикине обнаруживается работающая круглосуточно шиномонтажка. На своей лысой запаске я бы ехать дальше не рискнул. К шиномонтажке также пристроилась какая-то кафешка, в которой мы, пока суд да дело, догоняемся кофе. Попутно делаю вывод: трасса – неплохой источник доходов для полунищих придорожных поселков. Правда, в остальном располовиненные дорогой поселки преимущества «федерального» соседства вряд ли ощущают.
Кстати, как утверждают гонщики, асфальтировать дороги в этих поселках не собираются. Мол, из соображений безопасности самих жителей. На буграх и канавах машины снижают скорости, а по асфальту будут пролетать на автопилоте, не замечая местной детворы или поздних гуляк на обочинах.
До Вяземской я добираюсь, едва не придерживая веки пальцами. Спать хочется до ужаса. На мысли об отдыхе наталкивают и вереницы машин, прилепившиеся к посту ДПС. Разложив сиденья, спят гонщики, которые успели добраться сюда раньше нас. Меня пропускают через пост беспрепятственно. С Олегом получается заминка – гаишники скрупулезно изучают его документы на оружие. В ожидании напарника прыгаю и отжимаюсь возле машины, разгоняя сон. И добился своего – разогнал.
– Поедем дальше или заночуем здесь? – подъезжает ко мне Олег.
– Я как ты, – иду на принцип.
– Тут вообще-то уже недалеко до Хабаровска осталось, – уговаривает меня Олег. – Если так же будем ехать, за два часа долетим. А за Хабаровском уже можно будет завалиться спать.
– Ну так поехали, – даю окончательное добро на это ночное сумасшествие.
═
Пыль и солнце – день чудесный
═
«Два часа до Хабаровска» на самом деле растягиваются в три. Когда мы въезжаем в город, начинает светать. Я уже не пойму, хочу я спать или нет. От огромного количества выкуренных сигарет побаливает голова, а всего себя я ощущаю огромным гвоздем, неудобно застрявшим в сиденье собственного автомобиля. Бензин, кстати, почти на нуле, слева и справа остаются заправки, но Олег почему-то проезжает мимо. Ему, конечно, видней, и я почти ни о чем не беспокоюсь до того момента, как его машина впереди неожиданно вильнула в сторону, раскачиваясь вправо-влево, и, въехав в лужу, остановилась. Первая мысль – уснул.
– Бензин кончился, – виновато улыбаясь, выходит из машины Олег.
Баки японских авто не приспособлены для скачивания бензина. Приходится искать сначала пластиковую бутылку, потом ближайшую автозаправку. Я заправляюсь под завязку, сколько заправляет Олег – не спрашиваю. Как выясняется уже за Хабаровском – пять литров. Где-то в лесу его машина, опять раскачиваясь из стороны в сторону, съезжает на обочину.
– Да что ж такое, – встречает он меня опять с виноватой улыбкой на лице, – раньше всегда хватало┘
У меня нет сил на выражение негативных эмоций. К тому же отовсюду на нас набрасываются комары. Судя по всему, человеческая глупость не каждый день подбрасывает им такие ранние угощения. До ближайшей заправки 20 км. Я, конечно, понимаю экономические соображения Олега, но в уме подсчитываю, что его экономия составила всего 2 рубля 50 копеек и час потерянного времени. О своих расходах я не думаю. Мне просто хочется спать. Спать останавливаемся в поселке Аур. Это уже Еврейская автономная область. Я тут же отключаюсь, а Олег еще успевает обклеить капоты наших машин лейкопластырем – от возможных попаданий камней на неасфальтированных участках трассы, которые ожидают нас впереди.
Сплю я максимум часа три. Уже дневное солнце будит меня невыносимой духотой в салоне. Выползаю из машины и с ужасом изучаю происшедшие с ней за ночь метаморфозы. Капот, лобовое стекло и зеркала некогда красавца «Марка» залеплены кровавой массой всевозможных бабочек, комаров и букашек. Обыкновенной водой из стеклоочистителей эта гадость не отмывается.
– Не мучайся, – останавливает меня Олег. – Нам еще больше суток ехать – опять такая же будет.
После полуболезненного краткого сна кушать почти не хочется. И надо ехать. За день нужно преодолеть около тысячи километров. Если все будет хорошо, конечно. Впрочем, я уже знаю, что хорошо не будет. Олег предупредил меня, что где-то за Биробиджаном начинается то, что гонщики и называют «федералкой». Там скучать не придется.
И действительно, выезд на «федералку» я сразу оцениваю для себя как знаковое событие в моей биографии водителя. Если дальневосточный полпред или даже президент еще раз публично назовут это дорогой, я организую митинг протеста. Страшно представить, что люди годами в здешних местах сообщаются между собой посредством транспорта по этим дорогам. Пыль стоит такая, что солнце пробивается через нее мутным пятном. В трех метрах спереди и сзади не видно, что называется, ни зги. Даже не знаешь, чего больше бояться, – догнать какую-то машину впереди или столкнуться со встречной. Но более всего угнетает сознание того, что это на долгие сотни километров. Разогнаться невозможно. На скорости больше 60 км/ч задницу авто безжалостно кидает из стороны в сторону, и тут уже начинаешь опасаться зацепить бровку и сползти с трассы вниз. Тем более что понять, где эта самая бровка, не представляется возможным из-за плохой видимости. Окна закупорены, кондиционер работает на полную мощь – ни просвета, ни передышки. Даже остановиться страшновато.
Но остановиться пришлось. Из-под колес проходившего по встречной лесовоза в капот машины Олега прилетает булыжник, почти тут же у него лопается колесо. Мы меняем колесо в этом пыле-солнечном аду, попутно прикидывая возможные расходы Олега на покраску капота. Продать машину в Новосибирске гораздо сложней, чем во Владивостоке. Это на Зеленом углу продавцы могут себе позволить сквозь зубы торговаться с покупателем возле грязной машины с царапинами на боку. В Новосибирске машины выглядят, как будто только что сошли с конвейера. Чем быстрее продашь, тем меньше потратишь на свое проживание в чужом городе. Мысли эти угнетают, конечно, в первую очередь Олега.
═
Божественное провидение федеральной трассы
═
Неожиданно для меня мы все-таки вырываемся из пыльного облака. Оказывается, в районе бурейско-зейских мостов есть асфальтированный участок километров в 170. Но это уже точно последний подарок судьбы. Или былого равенства регионов. Рынок и в дорожном отношении расставил регионы по ранжиру. В Приморье и Хабаровском крае дороги все-таки получше. В Амурской области и, как сообщил мне Олег, в Забайкалье – похуже. Ближе к Якутии дорогами, по-моему, вообще никто не занимается. Не случайно вдоль трассы на деревьях и столбах развешаны погребальные венки. Возле придорожного кафе в районе Архары паркуется изуродованная «Королла» – стекол нет, крыша смята, вместо одного колеса «банан». Из машины выходит пожилой мужчина, интересуясь, где тут шиномонтажка. Правая сторона его лица в засохшей крови.
– Как жив остался, одному богу известно, – разводит он руками.
Выясняется, что в кромешной пыли мужик не заметил край дороги и съехал вниз. Судя по повреждениям машины, ему все-таки тоже повезло.
Не все так трагично, конечно. Бывалые водители могут рассказать вам и кучу курьезных ситуаций. Приспичило, например, одного товарища зимой за рулем по очень большой нужде. Остановился на обочине, спустил штаны и свесился вниз с дороги задним местом, держась за ветки придорожных кустов – не полезешь же в сугроб специально поляну вытаптывать. А тут водитель проезжавшего мимо «КамАЗа» решил поприветствовать коллегу сигналом. Ну и поприветствовал. Бедолага и сам не заметил, как веточки от кустов остались у него в руках, а сам он уселся туда, куда только что┘ Смешно, наверное, но даже эти забавные ситуации не от хорошей жизни дорожной российской глубинки.
═
***
═
Вечером следующего дня я не сразу соображаю, что весь этот кошмар закончился. В Тынду въезжаю простуженный (от кондиционера), но довольный собой. Я сделал это. И теперь мне сам черт не брат. На обратном пути вновь приобретенная эйфория сыграла со мной злую шутку. Бесшабашная уверенность в собственном профессионализме не позволила мне с ходу определить коварство мокрого песчаного участка дороги в сорока километрах от Тынды, на который я, уже без сопровождения Олега, вылетел на скорости 90 км/ч. Всего лишь один резкий поворот руля в объезд небольшой кучки прямо по курсу, и дальнейшее до сих пор вспоминается, как в калейдоскопе: вот я уже еду почему-то задом, снова передом, тормоза не реагируют, меня подбрасывает в воздух, и машина планирует на придорожные кусты.
Представляете, каково после такого полета ехать еще больше двух тысяч километров. Но самое парадоксальное, что ни я, ни машина практически не пострадали. Только бампер сорвало с пластмассовых креплений. Невольно поверишь в божественное провидение на федеральной трассе Чита–Владивосток. Все-таки каким-то чудом люди по всему этому ездят. Хотелось бы, конечно, чтобы к божественному провидению добавились и усилия федерального правительства по приведению дороги в надлежащий вид. Хотя бы к 2008 году. В противном случае лично я по такому экстриму больше не ездок. И машину жалко, и планы кое-какие на будущее еще имеются.
═
Владивосток
