Мария Бондаренко
Жертвами нападений боевиков в Дагестане становятся не только военнослужащие и милиционеры, но и мирные граждане.
Фото Reuters
Вчера в Дагестане на территории палаточного городка подразделения Внутренних войск на окраине Хасавюрта вновь прогремел взрыв. Погиб кинолог внутренних войск Родион Калашников, который в составе инженерной группы обследовал территорию городка.
Это уже второй теракт, направленный против военнослужащих МВД за неделю. Первый имел место 2 сентября в Махачкале. При продвижении автомашины «Урал» с военнослужащими 102-й бригады Внутренних войск РФ на пересечении улиц Маяковского и Бабушкинская взорвался заминированный легковой автомобиль. В результате погибли два военнослужащих и два местных жителя, в больницах города находятся восемь раненных в результате взрыва.
Кроме того, скрывавшиеся от преследования преступники обстреляли милицейский автомобиль. Пулевые ранения получил сотрудник патрульно-постовой службы милиции и восьмилетняя девочка.
На следующий день после теракта председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов встретился с командованием 102-й бригады и обратил внимание на «недостаточную бдительность и ответственность с их стороны, что приводит к неоправданным потерям в их рядах».
Почему объектами терактов в Дагестане стали военнослужащие и представители правоохранительных органов? Каковы истинные цели боевиков, совершающих вылазки в Дагестане? Активизация боевиков в Дагестане является проявлением международного терроризма или обусловлена внутриполитической обстановкой в республике?
Мы обратились к экспертам «НГ» с просьбой ответить на эти вопросы:
═
Энвер Кисриев, заведующий сектором кавказских исследований Центра цивилизационных и региональных исследований РАН
═
Указать прямо, кто убивает дагестанских милиционеров, довольно сложно и по меньшей мере безответственно. Ограничусь указанием на следующие важные обстоятельства. Во-первых, большинство случаев таких нападений, судя по всему, не имели конкретного персонального адресата. Складывается впечатление, что нападают на «блюстителей порядка» как таковых, вне зависимости от того, кто именно подвергнется атаке. Во-вторых, нападения на милиционеров вызывают широкий общественный резонанс, но вместе с тем не оказывают никакого воздействия на соотношение внутриполитических сил в республике. Я бы сказал, что эти акции являются самым «легким» и «безобидным» средством вызвать максимально шумную реакцию вовне. Третье обстоятельство: судя по всему, они не стихийны, а хорошо организованы. Остается выяснить, кому это выгодно.
═
Источник в главном Управлении МВД по Южному федеральному округу
═
По-видимому, все эти вылазки бандитов не случайны. Они целенаправленны и носят точечный характер. Теракты участились после 6 июля этого года, когда в Махачкале был уничтожен предполагаемый главарь дагестанских террористов – Расул Макашарипов по кличке Муслим. Его спецслужбы искали почти три года – с тех пор, как в республике объявилась банда, целенаправленно охотившаяся за сотрудниками местных правоохранительных органов. Всего за год бандой было расстреляно или взорвано более 30 милиционеров, работников прокуратуры и УФСБ. Но после ликвидации Муслима охота за милиционерами не прекратилась. Сегодня в Дагестане орудуют «преемники» Муслима – другая банда, во главе которой стоит чеченский полевой командир, уроженец Дагестана. После гибели Муслима боевики заявили, что будут теперь нападать не только на милиционеров, но и их родных.
═
Борис Макаренко, заместитель генерального директора Независимого фонда «Центр политических технологий»
═
Нападения милиционеров как раз связаны с традиционной клановой системой власти в республике, которая загоняет своих оппонентов в подполье. У оппонентов власти, которых называют в Дагестане религиозными ваххабитами, существует почва для объединения. Это бедственное социально-экономическое положение, отсутствие канала социальной мобильности, особенно плохое положение складывается, конечно, в сельских и горных районах. Когда с этим сочетается жесткая система власти, в том числе и жесткое регулирование со стороны государственных органов религиозной сферы, тогда возникает среда, порождающая терроризм. И если в Дербенте, который всегда был городом традиционного ислама, еще более менее спокойно, то Махачкала и Хасавюрт – города, где перемешано традиционное городское население и новопришедшее, спустившееся с гор. Именно там эта неблагоприятная среда и порождает террористов, а дальше они просто бьют власть в те точки, до которых могут дотянуться. Это могут быть и высокопоставленные министры. Это может быть и рядовой человек в погонах.
═
Мамма Маммаев, депутат Госдумы
═
В Дагестане играют сейчас две силы. Одна – около власти, вторая – у власти. Они пытаются друг с другом разобраться, а страдают абсолютно невинные люди. Все происходящие теракты связаны с внутриклановыми отношениями в Дагестане. Когда приближаются выборы, ситуация в республике обостряется и при этом власти все сваливают на ваххабитов. А кто такие ваххабиты, никто не может сказать. Ни власть, ни силовые структуры.
═
Ростов-на-Дону
