Милрад Фатуллаев Обстановка в Дагестане, накаляющаяся с каждым днем, все более серьезно беспокоит федеральный Центр. Вчера вице-спикер Совета Федерации, председатель временной комиссии по анализу ситуации на Северном Кавказе Александр Торшин заявил журналистам, что может быть созвано специальное внеочередное заседание Совета Федерации по этой проблеме, если ситуация в республике будет обостряться и дальше.
Накануне этого заявления поздно вечером во вторник в Хасавюрте произошло очередное убийство милиционера. Старший сержант специальной огневой группы Хасавюртовского районного отдела внутренних дел Раджаб Абдурагимов был убит в свой выходной день около своего дома. Двое неизвестных расстреляли его в упор из автомата на глазах соседей. Угроза дагестанских боевиков совершать теракты против сотрудников милиции и членов их семей («НГ» писала об этом вчера) осуществляется.
Аналитики полагают, что все последние удары террористов направлены прежде всего на дестабилизацию политической ситуации в республике, на подрыв дееспособности и авторитета действующей власти, в частности, на досрочное смещение с поста главы Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова.
Но власть и деньги в Дагестане – почти синонимы. Клановые, родственные и иного рода группировки постоянно борются друг с другом за власть над финансовыми потоками, как законными, так и незаконными: это поступления из федерального бюджета, доходы от производства и продажи контрафактного алкоголя и бензина, от добываемой браконьерами каспийской осетровой рыбы и икры... И это далеко не все. Поэтому борьба за власть в Дагестане в конечном итоге сводится к вопросу: какой клан получит контроль над финансовыми потоками.
Полномочия Магомедова заканчиваются через год. Согласно принятой в республике в 2004 году Конституции Дагестаном будет руководить не глава Госсовета, а назначенный президент. Поэтому федеральный Центр встает перед сложной проблемой смены власти в республике. Уникальная политическая система многонациональной республики, при которой власть формально принадлежала «коллегиальному президенту» – Госсовету из представителей 14 титульных народов, рискует оказаться в архиве. И нет ответа на вопрос: как изменить структуру власти, чтобы учесть интересы этнических элит?
Сегодня среди наиболее реальных кандидатур, могущих прийти на смену Магомедову, чаще всего называют мэра Махачкалы Саида Амирова, имеющего имидж сильного хозяйственника и борца за порядок. Он устраивает практически все влиятельные силы республики, кроме оппозиции из неформального объединения «Северный альянс». Правда, у Амирова есть один «минус» – он даргинец. Это не лучшим образом скажется на возможном представлении его кандидатуры Народному собранию, учитывая 14-летнее управление республикой даргинцем Магомедовым.
Как полагают наблюдатели, не исключено назначение главой республики директора махачкалинского порта аварца Абусуфьяна Хархарова или прокурора республики лезгина Ярали Яралиева. В Махачкале утверждают, что Хархаров – близкий друг сына Магомедова, поэтому глава Госсовета относится к нему, как к сыну. Между тем Яралиев находится в тандеме с Амировым. То есть назначение одного из них позволит сохранить существующий баланс интересов этноэлит и лишит «Северный альянс» основного политического лозунга – «Прекратить правление даргинцев». К тому же за каждым из них стоит своя команда – команда Магомедова и Амирова, которые таким образом продолжат фактически управлять республикой.
После «политической ссылки» аварца Рамазана Абдулатипова (он назначен послом в Таджикистан) оппозиция осталась без сильного кандидата в президенты Дагестана. Другого столь предсказуемого и опытного политика у «Северного альянса» нет. Ставка Москвы на спикера парламента Муху Алиева вряд ли удовлетворит «Северный альянс», несмотря на их согласие с таким сценарием: Алиев демонстративно избегает откровенно взбалмошных политиков от оппозиции.
Слабые и не амбициозные элиты остальных народов – кумыков, лакцев, русских – могут участвовать в обновлении власти только в качестве сил поддержки кремлевского назначенца, кем бы он ни оказался. Однако и в этом не будет необходимости, если Москва решит остановиться на методе, опробованном в Ингушетии: мало кому известный генерал ФСБ Мурат Зязиков вдруг стал президентом республики. Причем без своей команды, финансовых ресурсов и административной поддержки на малой родине.
«Отсутствие своей команды у Мурата Зязикова позволило ему укрепить связи с федеральным Центром, – заявил «НГ» сотрудник Института социальных исследований Гияр Теймурин. – Его командой стали чиновники ЮФО и представители администрации президента России. В случае с Дагестаном, где власть и бизнес срослись, обросли многолетними коррупционными связями с «друзьями» в московских кабинетах, назначение «варяга» было бы сродни обновлению крови. К тому же, не имея собственной команды, он во всем искал бы поддержки в Москве, не опираясь хотя бы первые годы на местные авторитеты от власти».
При таком подходе мало кто сомневается, что наиболее подходящая фигура – заместитель генпрокурора РФ Сабир Кехлеров. Он представляет 400-тысячный лезгинский народ. Правда, Кехлеров и ранее не соглашался занять какую-либо должность в нестабильной республике, отказавшись, к примеру, возглавить местную прокуратуру. Тем не менее, если воля Кремля окажется именно таковой, Сабира могут «настоятельно попросить» возглавить республику в ответственный исторический момент.
Но в Дагестане, учитывая этнический характер власти, от того, какой национальности окажется назначенец, будет решаться вопрос, сколь масштабными (косметическими или коренными) окажутся перемены во всей конфигурации политической элиты и последующих за ними изменений во всех областях республики – от экономики до социальной сферы.
За разговорами о возможных кандидатах в президенты как-то забылась сама проблема допустимости учреждения такого института в многонациональном крае. В 90-х годах прошлого столетия в ходе плебисцитов дагестанцы трижды (!) говорили «нет» такой форме власти, подтвердив тем самым уникальность местного политического ландшафта. И сегодня, когда готовится введение института президентства, не просчитан механизм учета всех групп интересов, прежде всего паритетного представительства во власти, выборов в парламент, в который до сих пор проходили по национальным квотам.
В свое время республика молча согласилась с такой реформой системы власти, но дагестанцы могут и припомнить федеральному Центру, под каким давлением это было сделано. Это будет удобным и беспроигрышным козырем для оппозиции в недалеком будущем: народ, дескать, не хотел президентства. Кроме того, вся ответственность за процесс в Стране гор ляжет на кремлевского назначенца, а значит, на саму Москву, которая сделала такой выбор.
