Милрад Фатуллаев
Глава Госсовета Дагестана Магомедали Магомадов не смог помешать проникновению криминала во власть.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Политические и заказные убийства, теракты сотрясают Дагестан едва ли не каждый день. О громких преступлениях страна узнает благодаря центральным СМИ. Информация об убийствах «рядовых» милиционеров остается в основном «достоянием» местных жителей. С чудовищной периодичностью республика то просыпается от автоматной стрельбы в ночи, то содрогается от взрывов самодельных бомб среди бела дня.
В Буйнакске расстрелян Магомедхан Гитинов, начальник отдела дознания местного УВД. Днем раньше у своего дома в Махачкале убит старший сержант милиции Рамазан Сулейманов. Полторы недели назад Дагестан потрясло убийство министра по делам национальностей, внешним связям и информации Загира Арухова. С начала года, по далеко не полным официальным данным, в Стране гор убийцы расправились с более чем 20 сотрудниками милиции, не говоря уже о военных и чиновниках (о числе умерших от ранений никто не говорит). У задержанных боевиков изъяты так называемые черные списки сотрудников милиции, военных и чиновников, в которые включены 150 человек.
Ни одно громкое политическое преступление так и не было раскрыто. Если не считать одно из покушений на жизнь мэра Махачкалы Саида Амирова (всего на него покушались около полутора десятков раз). Гибель Арухова напомнила властям о его предшественнике – Магомедсалихе Гусаеве, также взорванном в августе 2003 года в Махачкале. Мало кто сомневается, что теракт против Арухова пополнит тяжелую папку провальных дел. И хотя контроль над следствием взяли федеральные структуры (в том числе московская группа следователей Департамента уголовного розыска и Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД России), мало кто верит в успех.
На организованном местными журналистами митинге протеста после гибели министра власть впервые подверглась жесткой критике. Вызывает удивление отсутствие в следственной группе ярких личностей, да и самих групп слишком много: только от одного МВД по делу Арухова работают три департамента (а значит, и ответственность делится на троих). Ничего не слышно о ФСБ, которое всегда брало на себя дела по терроризму, как наиболее сложные. Особенно возмущали участников акции «глухота и молчание власти» – она в очередной раз пытается пережить трагедию в кабинетной тиши.
Местные аналитики не сомневаются, что за убийством стоят не религиозные фанатики – ваххабиты, а вполне респектабельные и известные политики и бизнесмены. Часть из них уже у власти, часть прорывается к местному политическому Олимпу. Но не министерское кресло было нужно заказчикам теракта. Миннац – важнейшее для республики министерство, поэтому «купить» такое кресло не удавалось: «Расстрельное» ведомство к тому же не хлебное, работа руководителя ответственна, во многом публична и неблагодарна.
Миннац фактически заключал в себе три функции – информацию, межнациональные вопросы и внешнеполитическую деятельность. Каждая из них сложна для любой российской провинции. Но для такого региона, как Дагестан – с его бесконечно сложными межнациональными и конфессиональными проблемами, чудовищным криминалом, клановой экономикой и воровским менталитетом ряда политиков, – тем более.
«Криминал сегодня активно лезет во власть и ставит целью продемонстрировать неспособность официальной Махачкалы управлять республикой, – сказал в интервью «НГ» конфликтолог Арсен Мерзоев. – Тем более накануне решения вопроса о продлении полномочий действующего главы Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова (или поиска ему преемника)».
По мнению наблюдателей из Махачкалы, одна из причин покушения на Арухова – прошедший на прошлой неделе масштабный экономический форум «Дагестан: новые региональные возможности», главным организатором которого был погибший министр и который продемонстрировал большой потенциал дальнейшего развития республики. «Оппоненты нынешней власти пытались не допустить такого развития ситуации, – заметил «НГ» политолог Мурад Мешхоев. – Работа форума предоставила нынешней власти очередной кредит доверия населения и главных политических сил республики. А вопрос смены правящей элиты оказался оттеснен на второй план. При этом для убийц не было важно, что Арухов не только не входил в противоборствующие группировки, но и демонстративно дистанцировался от них».
По мнению политолога, на резкое обострение борьбы за власть в Дагестане влияет также относительно новый фактор – вопрос о земле. Он стал особенно острым в связи с принятием Госдумой РФ соответствующего Кодекса, предполагающего свободную куплю-продажу земли. Для Дагестана это означает размывание относительно однородных в этническом плане районов. Угодья на пересеченной местности в горах мало приспособлены для промышленного сельского хозяйства и крупных поселений. Поэтому финансовые ресурсы власти и бизнес-элит уже сегодня идут на приобретение земли на равнине – территории проживания русских, ногайцев, лезгин и кумыков. В этой связи часть политиков рассматривает должность будущего первого президента Дагестана в качестве политического обеспечения для бесконтрольного отбора земель.
Несмотря на то что в сугубо коммерческом плане земли республики не имеют большой ценности, они тем не менее важны при осуществлении политических задач. Закрепление «чужих» земель за своими людьми укрепляет позиции одних этнополитических групп перед другими: увеличиваются территории, меняется демографическая ситуация, коренное население ненасильственно вытесняется из власти, и, как неизбежное следствие всего этого, возрастают претензии на верховную власть и лидирующее положение на некогда чужих вотчинах – районах и городах. Даже ограничение местным парламентом размеров свободного оборота земли не в состоянии изменить процесса «хаотизации» одного из главных факторов, обеспечивающих стабильность и мир в многонациональном крае.
Сложность ситуации в регионе, противоречивость причин, ее порождающих, многолетняя нерешенность острых вопросов, откуп «дел» на местах в обмен на политическую лояльность национальных элит федеральному Центру привели к тому, что решить проблемы с отдельными исполнителями преступлений, заказчиками, коррумпированными чиновниками уже невозможно. Все они фактически одно целое. Местные правоохранительные органы не в силах защитить даже себя. Тем более не в состоянии они уберечь общество, повлиять на коррупционную систему, сломать куначеско-клановые методы управления.
В этой связи вспоминается, как весной 1998 года в Дагестане работала целая бригада «важняков». Только уголовных дел было возбуждено свыше 30, причем на «уважаемых» и влиятельных политиков, а также криминальных авторитетов, близких к власти. Сегодня ситуацию в республике доводят до аналогичного состояния – когда серьезный «разбор полетов» со стороны федерального Центра оказывается жизненно необходимым. Обезумевший политический криминал достоин повторного визита представителей «государева ока» в удельное княжество Дагестан.
═
Махачкала
