Неизбежна радикализация сепаратизма

Смерть Аслана Масхадова, о которой сегодня так много говорится, вряд ли улучшит ситуацию в Чечне. На мой взгляд, во-первых, неизбежно произойдет радикализация чеченского сепаратизма. Потому что, как бы ни относиться к Масхадову, это был человек, который больше говорил о переговорах, чем кто-либо иной. И вешать на него всех собак нельзя. Во-вторых, полагаю, что Шамиль Басаев каким-то образом будет вынужден прореагировать на это событие: чувство мести просто витает над теми, кого мы называем экстремистами. И спецслужбам придется изрядно поработать, чтобы это предотвратить.

Но самое главное, что война не закончится. С точки зрения президента Путина, это определенный шаг на пути к военной победе. Но Масхадов по большому счету все-таки больше историческая фигура, некий символ, который имел больше значения для мирных чеченцев, для тех, кто его избирал президентом в 1997 году, чем для боевиков, у которых есть Басаев и собственные полевые командиры. Кстати, Басаеву сейчас не так уж и сладко: он теперь должен претендовать не только на роль абсолютного чеченского лидера, но и на некий имидж на Западе. А на Западе с ним никто не собирается разговаривать.

Многие говорят, что в Чечне сейчас идет поиск политического лидера среди сепаратистов, поиск человека, который мог бы заменить Масхадова. Но это не тот случай, когда такого лидера можно будет вытащить из кармана: наиболее известные полевые командиры уничтожены, а за Масхадовым был большой политический опыт, и лидера, сопоставимого с Масхадовым (с Масхадовым того времени, когда его избирали на волне эйфории у чеченского народа), просто быть не может. Тем более, не может быть нового человека-символа.

Теперь основа для переговоров с сепаратистами утрачена. Ну, с точки зрения Москвы такой основы не существовало и раньше. Что касается европейских либералов, то тут у них положение крайне тяжелое, потому что даже Ахмед Закаев – не тот человек, который мог бы собой что-то олицетворять. В конце концов Закаев – это всего лишь высокопоставленный чиновник на службе у Масхадова. И теперь попытки возродить практику круглых столов на европейском уровне будут выглядеть просто несолидно. Думаю, тематика поменяется. Теперь Москву будут критиковать за то, что, уничтожив Масхадова, она окончательно лишила себя шансов на урегулирование. Как будто Москва раньше на мирных переговорах настаивала!

Вся эта история больно ударила, кстати, и по Рамзану Кадырову. Вице-премьер Чечни вообще никем нигде ни разу не был упомянут. Это является показателем понижения его рейтинга. Хотя могли бы «поделиться славою».

Теперь, когда у Рамзана эту «игрушку» – поиск Масхадова – отняли, он вынужден делать новые заявления: что поймает Басаева, что выставит тело Масхадова на всеобщее обозрение и т.д. Проблема будущего Рамзана Кадырова – одна из ключевых в Чечне. И решаться эта проблема будет мучительно. Если, конечно же, не произойдут какие-либо чрезвычайные обстоятельства.

Еще одна проблема, в которую загнал себя федеральный Центр, – что делать с телом Масхадова. Рамзан Кадыров настаивает, чтобы тело вернули родственникам. Об этом же заявил советник президента по вопросам Северного Кавказа Асламбек Аслаханов. Это люди, естественно, хорошо знающие кавказские традиции. Прокуратура, как известно, требует соблюдать букву закона о противодействии терроризму и утверждает, что Масхадов должен быть похоронен тайно.

Но тут необходимо очень взвешенное решение. Нужно прощупать реакцию и той, и другой стороны. С одной стороны, реакция может быть негативной, если не выдадут тело. Это оскорбление традиций. С другой стороны, он же был символом, он же был президентом, не возникнет ли в обществе ностальгия, не увидим ли мы тысячи чеченцев, которые идут его помянуть. Взвешивать тут нужно на филигранных весах, а у нас, увы, привыкли рубить сплеча.