Мария Бондаренко
Мустафа Батдыев не видит в республике серьезной оппозиции.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
-Мустафа Азрет-Алиевич, на какой стадии сегодня находится расследование?
═
– Это вопрос не ко мне. По понятным причинам я не интересуюсь ходом расследования и соответственно мне сказать нечего.
═
– Но еще месяц назад республика была на краю пропасти. Митинги, пикеты, штурм Дома правительства┘
═
– Говорить о том, что республика была на краю пропасти, – это преувеличение. Хотя исходя из того, как это освещалось в центральных СМИ, такой вывод напрашивается. Трагедия, связанная с убийством семерых молодых жителей Черкесска, очень тяжелая, в том числе и для меня лично. В ней я фигурировал не только как президент КЧР, но и как тесть человека, которого в числе других подозревали в убийстве┘ Я многое пережил, да и сейчас у меня нелегко на сердце.
Был в этой ситуации и другой слой, который действительно мог обернуться трагедией для республики, для ее экономики, деловых связей, будущего. Мне горько и от того, что нашлись люди, способные воспользоваться людской бедой, чтобы ввергнуть нашу республику в хаос. Они за огромные деньги собирали пикетчиков – с голышами, дубинками, цепями, газовыми баллончиками. Известно, что проплачивались деньги некоторым работникам МВД, и те, по сути дела, без всякого противодействия пропустили пикетчиков в здание правительства, которые устроили погром.
И цель была одна – смещение меня с поста президента республики.
═
– Почему, на ваш взгляд, это произошло?
═
– Специфика национальных республик такова, что и после выборов идет продолжение борьбы. Соперники не то чтобы поздравить победителя, а даже руку пожать не могут. Так получилось и после выборов президента КЧР, где я одержал победу. В течение года работы мне многое удалось сделать, они с ужасом наблюдали, как их сторонники на выборах стали поддерживать мои усилия по наведению в республике элементарного порядка. Люди поверили в меня, они поверили в то, что и здесь можно наладить нормальную жизнь, что коррупция – не обязательный атрибут власти, что власть может быть честной и компетентной, заговорили о том, что Батдыев – это надолго. А тут такой случай, они это восприняли как подарок судьбы.
Федеральному Центру в значительной степени удалось снять напряжение в республике, которое нарастало с каждым пикетом. Полпред президента Дмитрий Козак все это время, как говорится, держал руку на пульсе. Да и Центр четко обозначил свою позицию. Я ее понимаю как защиту конституционного строя в республике и России в целом.
Полпред заявил, что «толпой никакие кадровые вопросы не решаются». Это многих отрезвило, прежде всего – организаторов беспорядков. Серьезных упреков к родственникам и близким погибших не было, да и быть не могло. Не они спровоцировали погромы. Заявление Дмитрия Козака было обращено к тем, кто за этим стоял.
═
– А есть ли вообще оппозиция в Карачаево-Черкесии?
═
– Я бы не назвал это громким словом «оппозиция». Это некая сложившаяся группа. В ее составе те, кто проиграл на последних выборах президента КЧР и продолжает борьбу с действующей властью.
═
– Но не так давно вы издали указ, касающийся ваших предшественников – Владимира Хубиева и Владимира Семенова.
═
– Да. Я делал все, чтобы прекратить в КЧР демонстрацию неприятия руководителей предыдущих, настоящих и последующих. Надо переходить к цивилизованной форме передачи власти, к преемственности. В память о бывшем главе КЧР Владимире Исламовиче Хубиеве было решено поставить бюст в Черкесске и назвать его именем улицу в поселке Архыз, где он родился. Согласно моему указу, Владимиру Магомедовичу Семенову назначена пенсия в размере 75 процентов от оклада президента республики (на сегодняшний день оклад президента КЧР 24 тыс. руб. – «НГ») закреплена за ним машина в представительстве КЧР в Москве... Но Семенов, насколько я информирован, в грубой форме отказался от всего этого.
═
– Если президент России спросит вас, намерены ли вы досрочно сложить с себя полномочия президента республики, что вы ответите?
═
– У всех руководителей субъектов есть общая проблема – реализовать программу, с которой пришли к власти. Сегодня, по сути дела, две трети серьезных проблем решаются на местах федеральными структурами, а не местной властью. И руководители этих структур часто назначаются из Центра без согласования с руководителями субъектов. Представители Центра на местах ориентированы только на своих руководителей.
В результате такой «политики» руководители субъектов просто не в состоянии эффективно реализовать программу, с которой пришли. Для реализации программы, которую я озвучивал перед избирателями, важно, чтобы руководители федеральных служб были ориентированы на решение тех же задач. Поэтому я, со своей стороны, просто обязан во имя интересов народов КЧР и для реализации этой программы сказать: «Да, Владимир Владимирович! Я готов добровольно сложить полномочия президента КЧР».
Считаю, если в любом субъекте, в том числе и в Карачаево-Черкесской Республике, будет руководитель, назначенный президентом России, с ним должны согласовываться и кандидатуры руководителей территориальных органов федеральных служб. Вот тогда это будет команда, решающая общие задачи на благо людей.
В этом плане в лучшем положении находятся те, кто пришел к власти раньше, которым в свое время удалось договориться и по федеральным структурам. У них есть команда. В Карачаево-Черкесии ситуация иная. Налоговики опекают предприятия, уводят от налогов, некоторые работники МВД занимаются с предпринимателями бизнесом и прикрывают их и т.д.
Одна треть экономики республики функционирует в теневом бизнесе. Это очень много, отсюда и коррупция, и преступность. Я знаю, что очень многие руководители федеральных структур «покрывают» теневиков – это выгодно обеим сторонам.
═
– То, о чем вы сейчас говорите, играет не в вашу пользу┘
═
– Об этом достаточно хорошо известно и в Центре. Об этом, кстати, неоднократно говорил и сам Владимир Путин. О необходимости скорейшего решения этой проблемы здесь, на Юге России, недвусмысленно высказался и Дмитрий Козак. Не вижу причин об этом молчать. После того как погиб Ахмад Кадыров, меня назначили руководителем рабочей группы президиума Госсовета по борьбе с религиозным экстремизмом. Мы дважды проводили заседания экспертного совета. Состоялось несколько заседаний антитеррористической комиссии, которой я руковожу и куда входят руководители всех силовых структур. Мы обсуждали ситуацию в республике и меры, направленные на борьбу с криминалом, коррупцией и религиозным экстремизмом.
Но решить проблему не удается во многом из-за отсутствия совместной активной работы местных органов власти с представителями федеральных структур.
═
– Недавно председатель Госсовета Чечни Таус Джабраилов предложил объединить все северокавказские республики в один субъект Федерации. Вы за или против этой идеи?
═
– Я эту идею не поддерживаю. Мне очень сложно представить сегодня такой субъект, в который бы вошли национальные республики Северного Кавказа. Прежде всего потому, что сегодня в каждой из них много сложных вопросов, которые с созданием единой Горской республики просто удвоятся, а возможно, и удесятерятся. Подобная мера, на мой взгляд, не решит проблему межнациональных отношений и конфликтов на Северном Кавказе.┘
═
– Но ведь при Советском Союзе все ведь были как бы одной семьей, в одном доме?
═
– Ошибаетесь. В Советском Союзе и республики, и автономные области были в значительной степени самостоятельны. Попытка объединить Северный Кавказ в Горскую республику была в 1918 году, но она просуществовала недолго. Не исключено, что это объединение когда-нибудь произойдет. Для этого надо прежде всего создать цивилизованное общество, в котором будут действовать гражданские институты, рыночные отношения, демократия, не будет национальных проблем.
═
– А с кем бы Карачаево-Черкесия могла объединиться?
═
– Естественное желание людей жить в спокойном, стабильно развивающемся регионе. Отсюда вывод – с Краснодарским краем. У нас много общего в укладе жизни, в общественной сфере. Мы более ста лет проживали вместе в дружбе и согласии. Такое объединение считаю наиболее целесообразным, к тому же мы единый туристско-рекреационный регион.
Черкесск
