В Беслане стояла мертвая тишина

В развалинах бесланской школы вчера весь день зажигали свечи.
Фото Reuters

Вчера в Беслане поминали погибших при штурме захваченной террористами школы в первых числах сентября. Официальных мероприятий запланировано не было, так как по осетинским традициям сороковины каждая семья проводит в своем доме. А траур пришел почти в 80 бесланских домов.

Накануне администрация Беслана сделала все возможное, чтобы около развалин школы не осталось ни грамма мусора. Приводят в порядок и территорию городского кладбища, где в шесть рядов расположено более трехсот свежих могил. Между рядами могил прокладываются асфальтовые дорожки, у входа разбиты два цветника. По всему периметру кладбища установлено металлическое ограждение на основании из белого полированного гранита. Из белого и черного гранита будут и памятники. Их образцы уже выставлены на кладбище, чтобы родные и близкие погибших, пришедшие сюда вчера, могли выбрать тот или иной вариант.

С самого раннего утра люди с охапками цветов, детскими игрушками и с водой потянулись и к развалинам школы. «Принесли и лимонад, и минеральную воду, – рассказал «НГ» член Общественной комиссии Беслана Мурат Кабоев. – Это все для них, для ребятишек, которые так сильно хотели пить в те незабываемые сентябрьские дни. А вообще-то сегодня в Беслане тишина стоит просто мертвая. Поминки проходят в абсолютной тишине. Такое ощущение, что Беслан вымер весь».

Бывший офицер-подводник Кабоев, вернувшийся в родной город несколько лет назад из Мурманска, никогда и предположить не мог, что здесь случится такая трагедия: «Беслан – крошечный городок, всего-то 30 тысяч населения. И те несколько сот человек, которых мы похоронили и продолжаем хоронить – большая потеря».

По последним данным Генпрокуратуры РФ, в результате теракта в школе № 1 погибли 330 человек, в том числе 172 ребенка. Вчера в судебно-медицинской лаборатории Минобороны РФ в Ростове-на-Дону опознаны останки еще семерых погибших. В лаборатории еще остаются останки жертв теракта, но точное количество неопознанных тел не называется.

Панихиды по погибшим прошли возле разрушенной школы, на кладбище в Беслане и в соборе Георгия Победоносца во Владикавказе. В столице Северной Осетии на службе, которую проводил епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, присутствовал президент республики Александр Дзасохов.

Ожидалось, что в день сороковин президенты Ингушетии и Северной Осетии Мурат Зязиков и Александр Дзасохов выступят с совместным обращением к жителям своих республик, призвав население не допустить осетино-ингушского конфликта. О возможности такого обращения накануне говорил в интервью ИТАР-ТАСС Мурат Зязиков. Правда, по его словам, опасений для мести ингушам после 40-дневного траура нет: «Для подобных измышлений нет почвы, это лишь провокация». Ранее о возможном обострении ситуации, напомним, говорил экс-президент Ингушетии Руслан Аушев (см. «НГ» за 29.09.04). Но вчера совместное заявление так и не прозвучало.

«У меня нет никакой информации на этот счет», – заявил «НГ» пресс-секретарь президента Ингушетии Исса Мержоев. «Александр Дзасохов не планирует делать совместных заявлений с главой соседней Ингушетией, – заявил пресс-секретарь президента Северной Осетии Игорь Дзантиев. – Такие сообщения, появившиеся в некоторых СМИ, абсолютно не соответствуют действительности».

Между тем Народное собрание Ингушетии уже приняло обращение к североосетинским коллегам с просьбой «исключить перевод действий, совершаемых отдельными преступными лицами, в плоскость осетино-ингушского конфликта».

«Поминки не могут идти в агрессивной обстановке, – заявил «НГ» известный в Северной Осетии специалист по межнациональным отношениям, главный редактор газеты «Аланты ныхас» Танби Чирхисов. – В Беслане эта тишина может сохраняться всю неделю. Но в остальных городах и селениях республики ситуация очень напряженная, люди настроены агрессивно. Они хотят мстить. Неспокойно сегодня в селениях Ир, Чермен, Зильги... Нам только недавно стало известно, что накануне бесланских событий ингуши, как по команде, покинули североосетинские села. Стабилизируется ли ситуация после 13 октября? Хочется надеяться, что да».

Это подтверждает и Мурат Кабоев: «Накануне 1 сентября лица ингушской национальности покинули все учебные заведения во Владикавказе, выписались из владикавказских больниц». «Такое было и в 1992 году, – утверждает Танби Чирхисов, – когда начались военные столкновения в селении Чермен».

Как сообщили «НГ» в пресс-центре 58-й общевойсковой армии, которая дислоцируется в том числе и в Северной Осетии, подразделений Минобороны РФ в Чермене нет. В объединенном пресс-центре Регионального оперативного штаба (РОШ) по руководству контртеррористической операцией на Северном Кавказе «НГ» заявили, что зона ответственности в Чермене возложена на Внутренние войска (ВВ). «Обстановка там стабильно напряженная, – подчеркнули в пресс-центре РОШа, – но контролируемая, крупная бронетехника туда не передвигалась. Военнослужащие ВВ МВД РФ несут службу на блокпостах со штатной техникой, в том числе и бронированной».

В пресс-службе не уточнили, какой именно. Но, как известно, подразделения ВВ в основном действуют на автомобилях, бронетранспортерах и боевых машинах пехоты (БМП-1). Жительница Владикавказа сержант 504-го мотострелкового полка, дислоцированного в станице Слепцовская (Ингушетия), Наталья Бургуева сообщила «НГ», что на некоторых блокпостах ВВ, расположенных в Северной Осетии и Ингушетии, в том числе и в Чермене, она видела БМП-1. Правда, они дислоцируются там уже давно.

«Население Северной Осетии озлоблено, – подчеркнула Наталья Бургуева, – возбуждено и настроено агрессивно по отношению к ингушам». По ее данным, все ингушские семьи из Чермена уже уехали.

Между тем продолжает работать парламентская комиссия по расследованию обстоятельств трагедии в Беслане. В понедельник ее председатель сенатор Александр Торшин сообщил, что комиссия располагает новыми видеоматериалами, которые смогут прояснить ряд обстоятельств теракта. «Пока Александр Порфирьевич никаких подробностей сообщить не может, – заявила «НГ» пресс-секретарь сенатора Валерия Шатунова. – Он сам сказал: «Не имею права».