Милрад Фатуллаев Одна тысяча рублей. Во столько поневоле оказалась оцененной жизнь пассажиров самолетов, вылетевших из Москвы в Волгоград и Сочи. Билетный спекулянт и работник спецконтроля пропустили без должной проверки шахидок в их последний с пассажирами полет.
Во сколько обошлись террористам теракты в Тушино, где шахидку сопровождал следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ? При теракте в Беслане также был подкуплен гаишник. В КЧР, в городе Бостане, полгода назад Басаев оказался благодаря двум работникам ингушской прокуратуры, которые также сегодня осуждены. До этого были осуждены двое работников ГАИ Ставрополья, пропустившие басаевские грузовики с боевиками в Буденновск. Есть ли хоть один теракт, где бы не фигурировала продажность людей в погонах, главная обязанность которых прямо противоположная – обеспечивать законность и порядок, безопасность людей.
К их числу после Беслана во всех северокавказских республиках прибавились спецподразделения по борьбе с терроризмом. Школы и особо важные объекты вновь, уже в который раз, взяты под особую охрану. Не забыли и об экономике в самом трудоизбыточном регионе страны. В Дагестане стряхнули пыль с давно подготовленной программы экономического развития. Ранее в правительствах Степашина, Черномырдина и Примакова подобные программы создавались не раз, но так и не получили должного финансирования.
Комиссия по расследованию и гумпомощь – похоже, это все, что будет реализовано в регионе, и потому последствий теракта, о которых так много говорят в эти дни, следует ожидать как неизбежности.
Беслан расшатал все местные власти в республиках. Президент Северной Осетии Дзасохов распустил правительство и, похоже, уже не сможет контролировать ситуацию в Пригородном районе республики, где компактно проживают ингуши. По мнению политолога Мурада Мешхоева, высказанного в интервью «НГ», в ближайшее время следует ожидать прессинга на ингушей в Осетии, которую они в конце концов будут вынуждены покинуть. Конфликт осетин с ингушами в 1992 году все еще свеж в памяти, а теракт в бесланской школе его только обострил.
В такой ситуации незавидно положение президента Ингушетии Мурада Зязикова, где и до теракта набирала силу оппозиция. Аушев с освобожденными детьми смотрится куда лучше, чем главы Ингушетии и Осетии, так и не вышедшие на прямой контакт с террористами.
Чеченофобия, и без последнего теракта считавшаяся проблемой для Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, может стать завесой для местных властей в их желании разом разрешить этот вопрос. В КБР массовые избиения чеченских студентов так и не стали предметом судебного разбирательства, а в КЧР всерьез опасаются роста вайнахской диаспоры, которая превысила численность пятого субъектообразующего ногайского народа.
Во время и после Беслана не слышно и не видно постпредства президента в ЮФО. Смена военного Казанцева на экономиста Яковлева не придала региону стабильности. Экономическая программа, подготовленная два года назад, так и не была реализована. А пиаровское обращение бизнесменов вкладывать деньги в Южном регионе не привела, однако, к поддержке какой бы то ни было государственной программы по Северному Кавказу.
Трагедия в Беслане оказалась столь масштабной для Москвы, что все внимание, ранее уделявшееся всему Южному региону, оказалось сосредоточенным в Северной Осетии. Тем временем в Дагестане оппозиция нагнетает ситуацию в приграничном с Чечней Хасавюртовском районе. Федеральный Центр пока не обращает внимания на этот «участок», но решения по нему неминуемо придется принимать, по крайней мере после каких-либо дестабилизирующих событий в этом районе.
Особое беспокойство у наблюдателей на местах вызывает религиозный фактор. В Дагестане духовенство фактически раскололось, еще полгода назад выступало с претензиями к власти, а в последнее время активно вовлеклось в политику, поддерживая или выступая против оппозиции в Хасавюрте. В Черкесске и Нальчике официальное духовенство и светская власть в лице правоохранительных органов, мягко говоря, недолюбливают друг друга. Закрытие мечетей и обвинения в антиисламской политике обычное явление в этих республиках. Не избежал кризиса и Магас, где отношения властей и местного муфтията были, казалось бы, примером для подражания остальным мусульманским регионам. Уход председателя Духовного управления мусульман Ингушетии Магомеда Албогачиева вскоре после нападения боевиков на отделение милиции в Назрани до сих пор не привнес ясности в отношениях Магаса с верующими.
Теракт в Беслане ослабил всю региональную власть и этим сказался на положении Кремля на Кавказе. Лояльные Москве руководители республик по большому счету оказались без должной поддержки и не в состоянии порою справиться не только с террористами, но и с деструктивной оппозицией, прямо и косвенно расшатывающей ситуацию в южных субъектах. Трагедия в Осетии еще не закончилась. Не найдены невесть куда пропавшие две сотни заложников, врачи борются за тяжелых больных. Последствия беспрецедентного преступления еще долго будут ощущать местные власти. Не обойдут вниманием при этом и людей в погонах, которые при каждом теракте сопровождали убийц до места их преступлений.
