Валерий Калабугин Каждая политическая эпоха востребует соответствующую ее задачам политическую элиту. Естественно, с наступлением следующего исторического этапа должен меняться и политический истеблишмент. У нас этот процесс несколько затянулся. Если в Москве уже и новое правительство, и новые законодатели, то в регионах пока сильны позиции лидеров начала 90-х годов. Однако, похоже, и здесь наступает перелом.
Так, новый полпред в Южном федеральном округе Владимир Яковлев при первом же визите в Ростов-на-Дону вместо обычных дежурных слов вдруг заявил, что город хороший, но улицы в нем заросли грязью и пора бы устроить что-нибудь вроде генеральной уборки. Намек все поняли сразу. Губернатор Владимир Чуб, политический долгожитель, правящий областью уже 13 лет, тут же собрал пресс-конференцию. Владимир Федорович, человек предельно осторожный, никаких резких заявлений делать не стал, но присутствующие все поняли: в отставку глава региона не собирается. Да и кто из региональных лидеров его поколения ушел добровольно?
Часть регионалов так называемого «ельцинского призыва» составляли популисты, вознесенные наверх демократической волной. Другую, гораздо большую, – бывшие аппаратчики, вовремя среагировавшие на изменение политической конъюнктуры. Первые были почти все быстро вытеснены. Вторым предстояло выполнить историческую задачу: провести ускоренную приватизацию, немедленно ввести рыночные отношения и заняться демократизацией общественной жизни. После чего предполагалось, что они либо перестроятся и займутся созиданием, либо уступят дорогу следующему поколению.
В реальности все получилось не совсем так. Что удалось почти всем, так это приватизация чего надо и чего не надо. Рынок в большинстве регионов получился диким, монополизированным, рыночные механизмы не заработали в полную силу. То же самое произошло с демократизацией: регионы превратились в удельные княжества. Так как выросшие в жесткой административной системе, эти люди могли эффективно работать только по принуждению и под контролем и так же желали контролировать все и вся.
Когда контроль над ними практически исчез, в полной мере проявились сопутствующие факторы: кумовство, коррупция, жажда обогащения и безраздельной власти. Люди, выполнив функцию разрушения, перестроиться не хотели. И, получив однажды власть, отдавать ее не желали. С определенного времени вся реальная работа таких руководителей была направлена лишь на ее удержание. А созидательная деятельность с успехом заменялась ее имитацией. Ей же прикрывались и провалы в экономике, а уж когда их скрыть было невозможно, лидеры регионов «переводили стрелки» на Москву и с помощью элементарного шантажа добивались средств, которыми и закрывали собственные экономические неудачи. А попутно затевали какие-нибудь шумные прожекты, очень напоминающие пародию на известные стройки социализма.
Вышеупомянутый Владимир Чуб – абсолютно типичная фигура уходящей эпохи. В конце восьмидесятых – первый секретарь Пролетарского райкома КПСС, затем председатель горисполкома. В 1991 году из кресла председателя городского Совета переместился на должность главы администрации области, на первых порах довольно энергично занимался реформированием. А затем началось то, что и должно было случиться, когда после разрушения надо было заниматься реальными делами. Для начала остановился конвейер на крупнейшем предприятии области «Ростсельмаше», которое и сегодня с трудом приходит в себя (число рабочих пришлось резко сократить), потом начались проблемы на заводе по выпуску культиваторов «Красный Аксай» (который и ныне не процветает, мягко говоря). Даже на фоне общероссийского падения производства некоторые цифры поражали воображение. К 1998 году в легкой и нефтехимической промышленности спад производства превысил все допустимые нормы, а на отличных черноземах в те годы начались проблемы со сбором урожая.
Богатейшая область постепенно приходила в упадок (уровень безработицы в регионе один из самых высоких по России), зато все громче звучали фанфары успехов в области рыночной экономики. Рынок, правда, получился монополизированным, то есть все бизнесмены официально были равны, но некоторые – равнее. Таковым для губернатора стал Михаил Парамонов, хозяин финансово-промышленной группы «Донинвест», ныне контролирующей значительную часть экономики области. Понятно в такой ситуации, что при таких пропорциях места основе рыночной экономики – малому и среднему бизнесу, не осталось. Как и положено, появилось желание сделать что-нибудь грандиозное, например, завод по сборке 500 тысяч корейских авто «Дэу». Тот же «Донинвест» как сообщает интернет версия газеты «Наше время» с большой помпой взялся его реализовывать и благополучно масштабный проект провалил. Теперь здесь собирают другие иномарки, да и то в «смешном» количестве.
В таких условиях неизбежно должна была вырасти проблема, принципиально нерешаемая при таком руководстве. Ею стала судьба российского Донбасса, которым никто не занимался. Горняки бастовали и перекрывали дороги, губернатор обвинял бюрократов из Москвы, выбивал из Центра деньги и попутно зарабатывал себе имидж народного защитника. Тем не менее уже к выборам 2001 года стало ясно, что народ устал от своего защитника. Но власть терять не хотелось, и опаснейший конкурент, коммунист Леонид Иванченко, был просто снят с дистанции.
Господин Чуб и его коллеги, вероятно, надеются таким же образом выиграть и следующие выборы. Но времена изменились. Новый президент, наведя порядок в столичных коридорах власти, решил, похоже, что пришла пора делать то же самое и в регионах. Тем более профессиональная несостоятельность «ельцинского призыва» в последнее время стала видна невооруженным глазом на фоне регионов, где к власти уже пришли руководители следующего поколения, как правило, молодые и состоявшиеся бизнесмены. Без всякой помпы, не требуя денег, они принялись одну за другой ликвидировать проблемы, которые их предшественники не могли решить с прошлого века. Достаточно вспомнить хотя бы Приморье, о зимних проблемах которого все забыли сразу после смены губернатора. Так что судьба нынешних региональных «динозавров» предрешена. Но поскольку власть они добровольно отдать не решатся, то, вероятно, придется им помочь это сделать.
В 2001 году, накануне губернаторских выборов, Владимир Чуб заложил, как писали тогда «Новые известия», в поселке Красный Сад храм «в честь членов семьи Романовых и в память избрания Владимира Путина президентом». Вероятно, он полагал, что такое преклонение, с одной стороны, даст ему Божье благоволение, а с другой – избавит от вмешательства Кремля в процесс выборов. Однако поможет ли ему это на сей раз?
Дарья Гармоненко 
