В Эрмитаже снова открылся Двадцатиколонный зал

Почти год Двадцатиколонный зал был на реставрации. Это единственный музейный интерьер, сохранившийся без изменений с середины XIX века.

Реставраторы оставили зал таким, каким его задумал зодчий Лео фон Кленце, но, разумеется, модернизировали. Они сантиметр за сантиметром очищали настенную живопись 1851 года от пыли и копоти, заделывали трещины в штукатурке и укрепляли слой краски. Сложно было реставрировать и мозаичный пол, выполненный из четырех сортов мрамора. Со временем ножки витрин продавили в мозаике углубления, появилось много трещин, утратились некоторые элементы. Реставраторы сумели найти похожие по цвету сорта мрамора. Теперь, чтобы пол не портился как можно дольше, его покрыли слоем синтетического воска.

В витринах стекла заменили на противоударные. Кроме того, безопасность этрусских сосудов, хранящихся здесь, отныне будет обеспечивать надежная сигнализация. Особенно важно это для двух самых ценных шедевров – «Царицы ваз» (IV в. до н.э.), названной так за исключительную красоту пропорций, и этрусской статуи юноши, возлежащего на крышке погребальной урны (также IV в. до н.э.).

Зал украшают два ряда полированных монолитных колонн из серого сердобольского гранита, которые делят зал на три части. В зале размещена богатая коллекция искусства древней Италии, в частности знаменитые расписные вазы с Апеннинского полуострова.

Зал помогла отреставрировать Конфедерация итальянских промышленников. Почти 300 тыс. евро вложили они в реставрацию, еще 200 тысяч добавил Эрмитаж. Двадцатиколонный зал итальянцы выбрали не просто так: колонны и этрусские предметы – часть греко-римской культуры, к которой принадлежат и они сами.

«С помощью итальянских друзей нам удалось сохранить дух и стиль музея XIX века, но в то же время, используя новейшие технологии, сделать музей XXI века», – сказал корреспонденту «НГ» директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Санкт-Петербург