По старой колее

Весна и наводнения на юге России - синонимы. Большая вода сходит с таянием льдов в горах на Северном Кавказе каждый год. Несколько лет Москва перечисляет средства и на предупредительные меры, и на ликвидацию последствий катастроф. Особенно запомнился прошлогодний селевой поток, затопивший более 450 поселков и сел, не считая подтопленных деревень, разрушенных мостов и смытых дорог.

Последствия паводка полностью ликвидированы только в Ингушетии и Адыгее, где недостающие средства были выделены из личных финансов президента Хазрета Совмена. Часть из заново отстроенных деревень на Ставрополье была повторно подтоплена уже через месяц, в ходе новой волны паводков. Даже президентские выборы в Карачаево-Черкесии, намеченные на текущее лето, не в состоянии повлиять на темпы восстановительных работ и предупреждение новых катастроф.

Если в Черкесске все ресурсы направлены на выборы президента, то в остальных республиках Северного Кавказа расходы на берегоукрепительные работы сопоставимы с долей местных налогов в бюджете. Так, в Ингушетии, дотационной почти на 90%, на противопаводковые работы отпущено около 300 млн. руб. Это десятая часть бюджета. Тем не менее и эти средства, как сообщают на местах, уже запоздали и поступают из Москвы с перебоями. Министр финансов Алексей Кудрин, отвечая на соответствующий вопрос президента страны, назвал главной причиной такой задержки "недоверие к банковской системе Республики Дагестан". Как проходили восстановительные работы в Чечне - тема малоизвестная, как и весь ход работ по восстановлению чеченской экономики. Но предположить можно.

Грустно смотреть и на то, как восстанавливались села. Не считая каменных домов в высокогорном селе Ольгети в Джейрахском районе Ингушетии, в большинстве случаев пострадавшим предоставлялись сборные деревянные домики, порой не имеющие фундамента. Напрасно глава МЧС Сергей Шойгу публично стыдил народ, которому "не нравятся домики": села все равно не заселяются, а потому и восстановительные работы затягиваются. В итоге было решено предоставлять пострадавшим компенсации. Правда, в следующий раз и при заключении договора об обязательном страховании жилья. Однако такой рынок услуг пока не появился. Судя по всему, о "жилищной безопасности" вновь вспомнят только при масштабных наводнениях, так как "обычные" наводнения с затоплением десятков сел случаются всегда, и не только весной.

В северных районах Дагестана сельские администрации, не дождавшись средств от Москвы и Махачкалы, своими силами возводят заградительные валы. В Карачаево-Черкесии сельчане также самостоятельно пытаются не допустить повторения прошлогодней трагедии, когда заржавевшие шлюзы пришлось взрывать. Время, увы, было потеряно, и накопившаяся вода мощной волной накрыла деревни ниже Кубани. Играет негативную роль и тот факт, что МЧС, Министерство энергетики и Минсельхоз имеют свои ведомственные интересы, так или иначе связанные с водой, вернее с ее количеством. Даже в критический период энергетики ждали до последнего, копя воду для выработки электричества, в то время как крестьяне настаивали на стоке воды в зависимости от погоды и потребности в ней на полях.

В корпоративные интересы не вмешалось МЧС, а местные власти засучили рукава только в Нальчике, где последствия стихии были наименьшими. И сегодня только здесь и Магасе власти предпринимают предупредительные меры. Хотя борьба со стихией - прерогатива прежде всего федерального Центра, в Москве же по-прежнему "откупаются" выделением отдельной строки в бюджете. Правовая база борьбы с природными стихиями и защитой интересов пострадавших не создана - пострадавшие могут рассчитывать только на деревянные домики без фундамента.