Вера Постнова Недавно вся страна узнала, что в Набережных Челнах три пожилые женщины привлечены к уголовной ответственности сразу по трем статьям УК РФ: "Умышленное уничтожение имущества", "Вандализм" и "Возбуждение национальной и религиозной вражды". 64-летняя Наиля Фазлиева, 65-летняя Марзия Шакирова и 61-летняя Альфия Зиннурова обвиняются в том, что они разрушили строящийся православный храм. Шакирова и Зиннурова были взяты под стражу, две недели провели в СИЗО и, по неподтвержденным данным, даже голодали в знак милицейского произвола. Причиненный ими ущерб специалисты оценивают в 35 тыс. руб. Неужели эти три женщины действительно так опасны и агрессивны?
Интересно, что пожилых "разрушительниц" обвиняют не столько правоохранительные органы, сколько чиновники. От уполномоченного по правам человека при президенте РФ Олега Миронова до отца Олега, смотрящего от Казанской епархии за Набережночелнинским благочинием, куда входит православное хозяйство нефтяного Закамья республики. Свое возмущение высказал Верховный муфтий России Талгат Таджуддин. Сразу же, как только на сайте Московской патриархии появилось письмо Патриарха Алексия II президенту Татарстана по поводу набережночелнинского инцидента, где говорится, что "межрелигиозные и межнациональные отношения в Республике Татарстан далеки от нормы". Это правда: далеки. И прежде всего по вине руководителей Казанской епархии.
С председателем Совета ветеранов 20 и 23 микрорайонов Набережных Челнов Наилей Фазлиевой и ее подругами я познакомилась этим летом на митинге, организованном Набережночелнинским отделением Всетатарского общественного центра (ВТОЦ). К микрофону подошла невысокая пожилая женщина. То, о чем говорила она, участники митинга знали наизусть.
К 50-летию Победы в Набережных Челнах разбили парк. Есть в нем аллея Славы - два ряда деревьев, посаженных фронтовиками 9 мая 1995 года. В их ряду стоят три березы, которые посадил ее брат Илларион Агеев, ушедший на фронт семнадцатилетним мальчишкой, стал танкистом, освобождал Сталинград, Польшу, концентрационный лагерь Освенцим, Кенигсберг. Потом был японский фронт. Была Украина и банда Бандеры. Домой капитан Агеев вернулся только в сорок седьмом, инвалидом. Сегодня три березы - это все, что осталось от фронтовика.
- Приду сюда в безлюдный час, обниму березку, поглажу, поплачу, словно с братом встречусь, - рассказывала мне после митинга Наиля Фазлиева. Татарка, крещенная Неонилой и отпавшая в ислам. - Никто и подумать не мог, что здесь когда-нибудь зазвенят православные колокола. Разве только православные проливали кровь на войне? Почему о нас вспоминают только раз в году? Разве мы могли думать, что у нас отберут последнее? Поэтому поначалу никто из нас, ветеранов, не обеспокоился, когда рядом с парком Победы появился строительный вагончик. Ведь согласно генеральному плану застройки Набережных Челнов на этом месте должен был быть построен, как обещали нам городские власти, национально-культурный центр.
Только когда на строительстве стали мелькать люди в рясах, выяснилось, что осенью 1997-го постановлением городской администрации земля впритык с парком Победы отведена Рождественскому приходу Казанской епархии под строительство православного храма Святой Татианы, воскресной школы, часовни, магазина. В перспективе - строительство здесь же автостоянки и АЗС. Православный комплекс со временем будет прирастать землями парка Победы. Если бы высокопоставленные чиновники, так единодушно обеспокоенные нынче нарушением прав православных в Татарстане, удосужились прежде побывать на строительстве, они бы это поняли. Как поняли ветераны. И поднялись на защиту дорогой для них пяди земли, именуемой аллеей фронтовой славы, куда они приходят на встречу с ушедшими.
Митинг, участники которого, включая православных, скандировали: "Гнать попа Олега!", был очередной акцией в ряду бесчисленных других. Однако ни заявления, ни обращения, ни двухнедельная голодовка не дали результата. Началось открытое противостояние: рабочие днем роют котлован - ночью приходят ветераны и выравнивают землю. Не успел бетон схватить ряды кирпичей, как ветераны толкнули стену, и ее не стало. И все это продолжается не год и не два - восемь лет. Давно пора задаться вопросом: кому это выгодно?
Я позвонила отцу Олегу и попросила прокомментировать ситуацию, но услышала в ответ, что он должен испросить благословения на такой комментарий. Утром трубку сняла попадья и сказала: "Владыка не благословил отца Олега разговаривать с вами". Звоню в Казанскую епархию владыке Анастасию. Рассказываю о митинге и о том, что митингующие публично обвинили отца Олега в разжигании религиозной вражды и в воровстве. Владыка поехал в Челны, а вернувшись, объявил мне, что никакого митинга не было. А что касается денег, выделенных на строительство, относительно которых высказывались какие-то подозрения, то они направлены на другое богоугодное дело.
- Когда в Набережных Челнах рекордно быстро построили первую мечеть, - рассказывает бывший глава города, а ныне российский сенатор Рифкат Алтынбаев, - я пригласил на открытие отца Олега и спросил его: "Почему вы не держите такой же темп строительства? Я понимал, что придет время, когда руководители Казанской епархии, включая отца Олега, поставят меня под удар. Меня обвинят в том, что я радею только в пользу мусульман, а про православных ни разу не вспомнил... После этого они, видимо, немножко подумали, и при мне было заложено несколько церквей. Строят они, конечно, слабовато...
В 1999 году в корпункт "НГ" пришло письмо из Альметьевска, от председателя приходского совета В. Г. Кильдюшева. Вернее, копия его письма патриарху Алексию о том, что творится в православных храмах Закамья с ведома отца Олега. В частности, в Альметьевске, где на восстановление православного храма только генеральный директор АО "Татнефть" дал столько, что можно было бы на эти деньги все Закамье застроить православными церквами и воскресными школами. Плюс глава администрации ни в чем не отказывал, а это значит, что ни одно предприятие в городе ни в чем не отказывало Православной церкви. А у святых отцов позолотить купол единственной в то время в Альметьевске церкви денег не нашлось!
Зато трехкомнатная квартира отца Антония больше напоминала склад. Скатанные в рулоны ковры, которые дарили церкви, стояли здесь, как часовые, во всех углах. Церковные книги. Иконы редкие, тканые. Аналой замечательной отделки стоял почему-то в спальне отца Антония. Комплекты мягкой мебели. Сервизы. Картины. А сам молодой и холеный отец Антоний был отмечен палицей, набедренником и золотым крестом, который нужно заслужить 25 годами безупречной службы. И так не хотелось отцу Антонию делиться благоволением к нему отцов города и нефтяного генералитета Закамья, что он упорно возражал против строительства второго храма. Из письма прихожанина патриарху: "Не хотят иметь новый храм в городе не администрация, не "Татнефть", не татары, а архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий, протоирей Олег (Богданов) Благочинный и игумен Антоний".
Президент Шаймиев на недавней пресс-конференции, отвечая на вопрос корреспондента "НГ", обнародовал сенсационный факт. Не единожды, дескать, лично просил владыку Анастасия разработать проект небольшой православной церкви для сельских общин. Для кряшен, в частности. С тем чтобы указом президента или постановлением правительства финансировать строительство деревенских церквушек. Не дождался!
А тем временем в Набережных Челнах из всех мест, где по согласованию с администрацией города можно было бы давно построить не одну церковь, выбрано место спорное, вызывающее противостояние. Здесь с упорством, достойным лучшего применения во благо духовного оздоровления общества, уже восемь лет кипят злоба и ненависть. Теперь уже они выплеснулись на всю Россию.
Казань
