Милрад Фатуллаев Наводнение на юге страны привело к многочисленным человеческим жертвам, снесло с лица земли десятки сел и деревень, некоторые из них никогда не будут восстановлены, изменились веками проложенные природой русла больших кавказских рек - Кубани, Терека, Самура... Наводнение еще не окончилось: расширяя масштаб ущерба, неумолимо множа жертвы, оно обнажает ошибки специалистов и демонстрирует факты безответственности "ответственных лиц". Синоптики предупреждают: осадкам быть еще не одну неделю, жаре стоять столько же. В течение последнего месяца дожди на Кавказе сменяются 40-градусной жарой. Именно в этом дагестанские эпидемиологи видят новую опасность - бурное размножение всевозможных инфекций и беспрепятственное распространение их в водной среде.
К стихии у каждого свой интерес
- Острием биологическая угроза направлена главным образом на Дагестан. Но если беда случится, в стороне не останутся ни Чечня, ни Ставрополье. Все три региона имеют на своих территориях по одному-два природных очага чумы, - отмечает главный специалист региональной противочумной станции Сергей Саминов.
Несколько лет назад в Чечне и Дагестане вспыхнула эпидемия холеры, ежегодно регистрируются десятки заболевших брюшным тифом. Во всех случаях повинными были коммунальные службы, а причиной оказывалось низкое качество питьевой воды. В нее попадали нечистоты из подземных рек и бытовые стоки. Теперь наводнение все это просто-напросто смешало. Спасатели в белых халатах пока только могут предполагать, к чему приведет полный спад большой воды.
Все меньше и все тише с каждым днем говорят о виновных в трагедии: вновь все свалят на непредсказуемую природу. Никто не ответил и за произошедшие в прошлые годы наводнения. Нашлись, как всегда, только крайние - нерадивые хозяйственники, "неспособные, как выразился полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев, оказать людям своевременную помощь". То есть не выполняющие приказов спасателей. Пока только они и освобождаются от занимаемых должностей.
Остальные уже приступили к другой задаче - восстановлению разрушенного стихией, к которому чиновники проявляют куда большее внимание, чем к предупреждению стихии и принятию превентивных мер. И так каждый год. Разве что масштабы катастроф разные. К ним привыкли. Одни их опасаются и пытаются уберечься, другие ждут с нетерпением и готовятся по-своему. Так, например, в Дагестане в прошлом году несколько раз была организована утечка информации о якобы имеющем место наводнении в Бабаюртовском, Хасавюртовском и Кизлярском районах, рассчитанная на потребителей в Москве. Корреспонденты "НГ", будучи в то время в Дагестане, имели возможность убедиться в обратном - наводнения не было, но были желающие ликвидировать его последствия.
Кавказская "ущербная" математика
Привыкший ко всему за свой многолетний стаж спасателя Сергей Шойгу не столько возмущался, сколько удивлялся доле приписок в отчетах об ущербе, причиненном наводнением, некомпетентности и нерасторопности местных властей. Тем не менее более половины приписок - это еще не пик, по сравнению с тем, что последует после того, как внимание общественности к небывалому в республике с 1931 года наводнению начнет спадать вместе с уровнем воды на сельских улицах и огородах. Что, собственно, и происходит в эти дни. Не совсем понятно только, почему приписки послужили лишь поводом для публичного проявления эмоций министра и почему ими не занялись следователи прокуратуры.
Виктору Казанцеву - чиновнику с военной начинкой, похоже, не удалось, несмотря на многолетнюю работу в Южном регионе, привыкнуть к бумажным хитросплетениям кабинетных работников. Поэтому, видно, как только ему сообщили сумму ущерба, нанесенного большой водой в Дагестане, спешно выехал посовещаться с Шойгу. Полпреду сообщили, что только по одному горному дагестанскому селу Шукты Акушинского района ущерб превышает 3 (!) млрд. руб., тогда как на всем Северном Кавказе он не превышал на тот момент 14 млрд. руб. Чрезвычайный министр не преминул лично проверить данные. Об уточненных цифрах пока ничего не говорится.
Сумма нанесенного 9 субъектам Федерации ущерба постоянно уточняется и растет. Больше всех пострадали, как известно, Адыгея и Краснодарский край. Вслед за ними стихия прошлась по остальным регионам и дошла до Чечни и Дагестана, где, правда, ливневые дожди еще до известного наводнения привели к оползням, разрушению двух десятков мостов и частично размыли до 30 км автодорог. Но что показательно: не краснодарский губернатор или адыгейский президент, а глава Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов был сразу же принят в Кремле президентом Владимиром Путиным. Обсуждались последствия стихии и меры по восстановлению разрушенного.
Если в Чечне еще не налажен, судя по поступающей из региона информации и финансовым скандалам, более-менее удовлетворительный учет строительных работ, не говоря уже о подсчете ущерба от наводнения, то в Дагестане, где не было затоплено ни одного села, а вода залила только северные районы, ущерб превысил 2 млрд. руб. Это без упомянутого села Шукты. Да и ущерб от оползней в горах в этот счет не входит.
Богатые теряют много, бедные - все
Шукты в Дагестане - село особое, богатое. Даже очень. В свое время покойный Святослав Федоров ставил методы хозяйствования, внедренные тогдашним председателем колхоза имени Орджоникидзе Магомедом Чартаевым, в пример крестьянам России и обещал внедрить их в стране в случае победы на президентских выборах в 1997 году. Опыт уже переняли некоторые хозяйства США и Германии, сотни хозяйств России. Три года назад "НГ" подробно писала об этом. Суть его в двух словах сводилась к тому, что, имея общественную собственность, совладельцы конкурировали между собой внутри общины - своеобразной коммуны. Если верить словам Чартаева, впоследствии ставшем председателем Союза собственников - совладельцев России, это позволило сельчанам заработать столько средств, чтобы построить методом коллективной стройки каждой семье по 3-этажному коттеджу из белого кирпича. Прибыль колхоза позволяла возводить их по сотне в год. Природного газа и водопровода не было в райцентре, но был в Шукты. Сельчане, как репетиторов, набирали лучших учителей по всему району, а колхозная казна платила им столько, что дальняя дорога педагогам казалась близкой.
Село видно за несколько километров. На фоне гор со скудной растительностью это небольшое поселение с несколькими сотнями хозяйств напоминает сказочный белый город. Животноводство и выращивание корнеплодов - основное занятие шуктинцев. Часть собственности общины - зимние пастбища - находятся как раз в зоне затопления. Это грозит теперь потерями скота - главного богатства шуктинцев.
- Три месяца назад в нашем районе прошли продолжительные дожди, - объясняет один из совладельцев общины Муса Кулиев, - и без того скудная растительность была просто размыта потоками воды или покрыта селем. Животных, которые летом пасутся в горах, пришлось перегонять на равнину. А там через неделю началось наводнение.
Если государство не поможет, часть животных отправят на убой, чтобы приобрести фураж и комбикорма для остальных. Печально, что случится это в год, когда Дагестан - единственный из регионов России - впервые восстановил дореформенную численность поголовья мелкого рогатого скота.
В таком же положении оказались и куда более бедные и в большинстве своем находящиеся на подпитке у республиканского бюджета горные животноводческие колхозы и совхозы. Из затопленных районов скот эвакуируется обратно в горы, где уже нет свободных пастбищ. Как им решать головоломку с кормовыми базами - вопрос открытый.
Чуме быть - не миновать?
Специалисты Минсельхоза республики не исключают, что даже после того, как вода окончательно спадет, хозяйства не смогут сразу воспользоваться своими пастбищами. На территории Северного Дагестана расположены два очага природной чумы, ситуацию по которой постоянно отслеживала Махачкалинская противочумная станция. Сейчас она не у дел: вода мешает. Насколько реальна опасность, пока неясно. Ситуацию усугубляет еще и то, что часть воды в Дагестан пришла из Терека, сначала разлившегося в Чечне. Вода прошлась по туалетам в огородах сельчан, кладбищам, местам боев, где трупы нередко оставались под открытым небом до полного разложения, особенно в лощинах и лесах. Все это смешалось и сегодня застыло болотом в чумных зонах, где блестят на солнце вздувшиеся трупы домашних животных.
Сил Махачкалинской противочумной станции не хватало и в более спокойное время, вернее, как всегда, не хватало средств. Сегодня население снабжается привозной водой, но хватит ли средств обеспечить чистой водой около 250 населенных пунктов на всем Северном Кавказе? Три десятка из них приходятся на Дагестан.
Дополнительные проблемы возникнут у Каспийского моря, куда все эти месяцы стекает вода, зараженная инфекциями и ядохимикатами с полей. Прикаспийской низменности республики и акватории моря грозит экологическая катастрофа, заявил директор Дагестанского гидрометеорологического центра Петр Поставак.
Реальная угроза такой катастрофы создалась в дельте Терека из-за ливней, вызвавших мощные паводки в горах Северного Кавказа. На водной поверхности Терека в пределах Дагестана зафиксированы нефтяные пятна. Нефтепродукты принесены с притока реки Сунжа, где паводок разрушил нефтехранилища и смыл остававшуюся на земле разлитую нефть.
* * *
Не исключено, что вновь, как и в предыдущие годы, возобладает такая схема финансирования работ по предотвращению наводнений, когда федеральный бюджет выделяет средства, например, по факту произведенных берегоукрепительных работ - за счет местного бюджета. Трудно судить, насколько это целесообразно, но доподлинно известно, что на местах со своими кровными расставаться никогда не торопились: сами выпрашивают в московских кабинетах. А под стихию к тому же только подбросят деньжат. Так, с начала 2002 года, несмотря на предупреждения опасности схода большой воды, не было потрачено ни одной копейки из выделенных федеральным бюджетом средств на берегоукрепительные работы в размере почти 40 млрд. руб. - астрономической суммы, если сопоставить ее с размерами ущерба, нанесенного даже небывалым за полстолетия наводнением.
Поэтому мало у кого в республике вызывает сомнения, что с новыми эпидемиологическими угрозами будут бороться не проведением предупредительных мер, а как сейчас - методом латания дыр, в которых исчезают не только миллиарды рублей, но и гибнут люди. Кавказский потоп уже унес жизни 160 человек, но конца ему все еще не видно.
Махачкала
