Вечный спор о тарифах

-Аман Гумирович, что, на ваш взгляд, было главным в диалоге с Чубайсом?

- Я ожидал обсуждения президентского Послания, но вместо этого Анатолий Борисович решительно перешел к выяснению главных разногласий между нами.

Зато теперь вся страна может самостоятельно судить, кто прав, а кто виноват. Одно за другим предъявлял Анатолий Борисович свои расхожие обвинения, и от каждого из них не осталось камня на камне.

Возьмем его самый любимый аргумент. Дескать, не он повышает тарифы, а региональные власти через РЭКи. Вот мы и показали на всю страну, что бывает, когда РЭКи отказываются повышать тарифы. А получается, что нас все равно принудили ввести новые ставки, но только через прокуратуру и суд. Мы стали обжаловать решения в судах высшей инстанции и дошли до Конституционного. Но никто никогда не сможет больше перекладывать ответственность с больной головы на здоровую. Посмотрите телевизор - во всем виноваты местные власти и губернаторы. Они и зарплаты бюджетникам не выплачивают, и тарифы повышают, и реформу ЖКХ проваливают! На самом деле это не так.

Во-вторых, господин Чубайс обвинил меня в противопоставлении региональных и федеральных интересов. Вот они какие, не желают отдавать абонентскую плату на строительство Бурейской ГЭС, а требуют инвестировать ее в основные средства кемеровского АО-энерго. Хитро сформулирован сам вопрос: "Ты за всю страну, или за Кузбасс?" На него нельзя ответить ни да ни нет, потому что он неправильно поставлен.

Тут я должен сделать отступление и признать, что Анатолий Борисович просто одержим идеей свободной рыночной конкуренции. Чего стоят одни слова о том, что в РАО "ЕЭС" все становится с каждым днем все лучше и лучше. А кто-то из зрителей остроумно парировал, что зато в стране все становится хуже, отключаются больницы и ракетные комплексы. По мнению А.Б., виновата страна, в которой недостаточно развиты рыночные отношения, а по мнению страны, виноват Чубайс, который ради идеи идет наперекор реальному положению вещей.

Вот и с абонентской платой на строительство новой АО-энерго. Получается, что вся страна должна вкладывать в активы приватизированной компании - "Единых энергетических систем", с тем чтобы потом в результате умелой приватизации этот объект был продан кому надо. Мы семьдесят лет строили наши заводы, а затем они были ловко приватизированы. Но мы теперь ученые. Почему страна должна платить дополнительный налог на внутреннее развитие компании, которая может и должна это сделать из своих собственных и заемных средств, если уж смотреть с рыночных позиций?

Развивая эту тему, можно задаться вопросом - а рыночно ли использовать дешевый газ и экибастузский уголь для тепловых электростанций, когда в Кузбассе миллионы тонн угля лежат на складах? Или использовать рубильник монополиста для "выбивания" живых денег из должников? Разве в условиях развитого рынка возможно, чтобы население, полностью оплатившее счета, было отключено от сети?

Или вот такой момент - как можно ожидать успеха реформы ЖКХ, тоже, кстати, монополии, когда не выяснен главный вопрос - о разделении ответственности между местными и федеральными властями? Уже сейчас царит неразбериха, получится, что отдуваться придется местным бюджетам, иначе население останется без воды и тепла. Повышение коммунальных тарифов воспринимают в штыки, несмотря на субсидии, потому что считают, что их повышают также произвольно и непрозрачно, как тарифы на электроэнергию.

- Но вернемся к теме передачи - главным положениям президентского Послания.

- Не удалось подробно обсудить главный вопрос - наверное, очень болезненный для РАО "ЕЭС". Наконец-то государство будет утверждать бюджеты инфраструктурных монополий. Я вижу в этом очень важный поворот в промышленной политике государства. Его суть в Послании сформулирована предельно ясно - первичны интересы потребителей продукций и услуг монополий, а не самих монополий. Реформы должны привести к снижению тарифов и повышению за счет этого конкурентоспособности отечественной продукции.

Раз бюджет будет утверждаться правительством, значит, правительство будет в курсе - откуда берутся средства и куда они идут, где отвлекаются на слишком большие управленческие расходы, где используются не по назначению. Главное, государство берет на себя ответственность согласовывать два направления - развитие отечественной промышленности и развитие отечественных монополий. Раз расходы и доходы контролируются, монополисты не смогут произвольно, по два раза в год, повышать тарифы, исходя из желания, например, проложить туннель в проливе.

Почему это так важно, потому что, мне кажется, я правильно связываю две части Послания - ту, в которой говорится о важности промышленного роста и конкурентоспособности отечественной промышленности, и ту, в которой говорится, что тарифы - для потребителя, а не для менеджмента РАО. Для меня это значит одно - нас услышали, нас будут поддерживать. Учитывая те тяжелые условия, в которые сейчас попала отечественная металлургия и угольная промышленность, это означает только одно - государство недвусмысленно дало понять, что поддержит нас.

Это ни в коей мере не противоречит тезису о необходимости уменьшить прямое вмешательство государства в экономику, о том, что "государства должно стать меньше", что нужно уменьшить государственные расходы и сократить бюрократию. Государство не должно напрямую вмешиваться в экономику, но тем важнее становятся другие его функции в этой области - развитие макроэкономической стратегии и выработка целостной промышленной политики. Это именно то, чего мы все давно ждали.