Газовая камера для всей планеты

У тундры кожа тонкая

Северная часть Западной Сибири превращается в один из центров глобального потепления климата на планете. Как заявил корреспонденту "Независимой газеты" эксперт Социально-экологического союза Алексей Григорьев, "состояние окружающей природной среды на территории освоенных газовых месторождений оценивается как серьезно измененное, критическое, а в ряде случаев - катастрофическое".

Самой загаженной частью Арктики у экологов считается Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО). На территории округа сосредоточено 75% доказанных запасов природного газа России и добывается более 90% от общего по стране объема. При этом газовики утверждают, что основная отрасль экономики региона - газовая промышленность - только развивается. И обещают развить добычу природного газа с 600 млрд. кубометров в 2000 году до 650 млрд. кубометров в 2010 году.

Однако у добычи газа есть обратная сторона, на которую никто, как правило, внимания не обращает. Из школьного курса биологии всем известно, что колея от проехавшего по тундре вездехода зарастает примерно десять лет. Но, по словам Григорьева, в северной части ЯНАО и этого не происходит: "Природа там настолько нежна, что на восстановление даже столь маленького повреждения требуется несколько десятков лет. А зачастую происходит обратное: уже через год на месте колеи образуется овраг, который затем превращается в новое озеро". Неорганизованное движение транспорта по тундре за два-три сезона превращает ее в трясину. А за десять лет пастбища восстанавливаются только после пожаров.

Пожары в тундре намного страшнее, чем в лесах. Во-первых, дождей в тундре бывает намного меньше, поэтому ягель быстро подсыхает. Во-вторых, на открытом пространстве постоянно гуляют ветры, которые распространяют огонь с ужасающей скоростью. Поэтому даже от одной брошенной спички или незатушенной сигареты обычно выгорает несколько десятков тысяч гектаров. Вместе с реликтовыми лесами, оленями и местными жителями - ненцами, селькупами и другими малыми народностями. Сейчас из-за бездумного освоения нефтегазовых ресурсов Ямала выведено из оборота 60 тыс. кв. км оленьих пастбищ. За одно лето в ЯНАО сгорает около 14 тыс. кв. км ягельников. В результате, по словам Григорьева, местное коренное население выжить на "освоенных" территориях не может.

Банкроты за собой не убирают

Однако самое страшное бедствие для тундры - брошенные оборудование, техника и оставленные временные поселки. Все перевозки в тундре - дело дорогостоящее, а контроль за экологическим состоянием разработок практически не ведется, то есть ответственности никакой. "Северные поселки в России больше похожи на помойки, - говорит Григорьев. - Кроме высокой ранимости, очищающие способности тамошней природы гораздо ниже. В землю не закопаешь - мерзлота. В результате отходы, отбросы не разлагаются и могут накапливаться десятилетиями, как в холодильнике".

Огромное количество таких помоек разбросано по тундре еще с советских времен. Но и теперь они появляются с завидной регулярностью. Правда, как отмечает эколог, "в последнее время и у нефтяников, и у газовиков порядка стало намного больше, так как ошибки и просто разгильдяйство связаны с ощутимыми экономическими потерями". Однако, если предприятие банкротится, как, например, скандально известное газодобывающее ЗАО "Роспан Интернешнл", то ни о какой рекультивации земель речи уже не идет.

Как правило, после завершения процедуры банкротства власть на предприятии меняется, а новому руководству совершенно не до экологической ситуации на разработках. Специалистам по банкротству (их еще называют "банкротчиками") проще списать и "потерять" оставленное в тундре оборудование, откупиться от властей и контролирующих органов. Затем спокойно перепродать все активы компании и искать следующую жертву. В пользу этих слов говорит статистика дел о банкротстве: после завершения процедуры ликвидируется примерно 90% предприятий, а их имущество распродается с аукциона. Подсчеты можно считать вполне репрезентативными - только за первое полугодие 2001 года в России обанкротилось 4590 компаний.

Между тем брошенная техника сама по себе продолжает разрушать верхний слой тундры. Соответственно, при нарушении растительного покрова изменяется температурный режим грунтов: практически повсеместная в этой зоне вечная мерзлота начинает таять. В настоящее время, по данным экспертов Российского НИИ культурного и природного наследия РАН, территория вокруг Нового Уренгоя, например, больше напоминает лунный пейзаж: изуродованные деревья, содран весь растительный покров, разбросаны трубы и строительные конструкции, кругом болота и безрыбные провальные озера. Исчезли многие животные и растения, перестали прилетать птицы, остались только комары и мошка.

Ничем не сдерживаемое разрушение поверхности из-за термокарста и термоэрозии часто приобретает катастрофический характер (по статистике, ежегодно в округе погибает до 2% территории, и сейчас разработками уничтожена почти половина поверхности тундры). Иногда почва вытаивает на площади нескольких десятков квадратных километров и на несколько десятков метров в глубину, что приводит к массовым выбросам в атмосферу метана - второго по силе воздействия на атмосферу Земли парникового газа. В результате среднегодовая температура в регионе повышается.

Не надо гадить в общий холодильник

О губительности непродуманного воздействия человека на Арктику для климата Земли предупреждал еще в середине ХХ века всемирно известный геофизик, академик АН СССР Василий Шулейкин. По его теории, основу формирования климата на планете определяет работа планетарной тепловой машины первого рода, в которой нагреватели находятся в экваториальном поясе, а холодильники - в полярных областях. Если один из холодильников разморозить, то последствия могут привести человечество на грань выживания.

Первое, что произойдет, - из-за массового таяния вечной мерзлоты Ямал осядет ниже уровня океана и соответственно уйдет под воду. Если же говорить о процессе в планетарном масштабе, то порча арктического холодильника приведет к тому, что океан начнет нагреваться. А повышение его температуры приведет к глобальному потеплению, говорят эксперты ВНИИ океаногеологии. Как считает представитель института доктор геолого-минералогических наук Марк Садиков, этот процесс уже начался. И трудно сказать, сумеет ли человечество его остановить. Оценить масштабы разрушений региона пока можно только приблизительно. Денег на детальную оценку у экологов нет, а газовики в подобных исследованиях вряд ли заинтересованы.

По мнению геолога, сейчас нефтегазовые компании просто вынуждены залезать в северные районы Западной Сибири, чтобы выполнять обязательства по ранее заключенным контрактам. А на севере Ямала экосистема настолько хрупка, что катастрофические последствия в ряде случаев просто неизбежны. Например, "Газпром" в 1984 году попытался разработать Ново-Уренгойское и Верхне-Уренгойское месторождения, но созданная им для этой цели компания "Роспан" сейчас банкротится. В результате огромное количество уникальной техники просто торчит посреди тундры, вызывая возмущение экологов, так как, по их мнению, аккуратная разработка месторождений хозяином все-таки приносит меньше вреда, чем разбрасывание техники по тундре. По крайней мере есть надежда, что собственник восстановит экологический баланс территории по окончании разработки. А с банкрота и взять-то нечего. Даже по закону.