Милрад Фатуллаев С весны прошлого года количество официально зарегистрированных в Ингушетии временно покинувших Чечню граждан уже не является показателем миграции населения из этой республики. С марта 2000-го по окончании боев в предгорном селении Комсомольское Урус-Мартановского района война в Чечне считается завершенной. С этим связан и отказ в регистрации беженцев, официально зарегистрированная численность которых с этого времени может только сокращаться: небольшая часть все равно возвращаются на свою малую родину. Однако бегущих от войны больше, поток мигрантов увеличивается с каждым новым обострением положения в воюющей республике. Последний такой виток связан с недавними боями в Грозном, Гудермесе и Аргуне, когда боевики средь бела дня вошли в эти города.
Без права на беженство
Спасающиеся от войны лишены и той небольшой, но крайне необходимой для обездоленных и лишившихся всего гуманитарной помощи. У них нет статуса перемещенного лица, и это значит, что они не могут размещаться в палаточных лагерях, лишены бесплатного медицинского обслуживания, дети остались без школьного образования, если их родители правдами и неправдами не смогли получить прописку в Ингушетии. "В среднем, по нашим наблюдениям, на одного возвращающегося домой приходится два прибывших беженца, - говорит заместитель руководителя территориальной организации Минфедерации РФ Башир Беков. - В палаточных лагерях находится лишь пятая часть временно покинувших Чечню из почти 150 тыс. официально зарегистрированных. Более 85 тыс. человек проживают в частном секторе, и 31 тыс. - в арендуемых помещениях. Часть из них все равно останется в Ингушетии навсегда, как осталось немало ссыльных вайнахов в Казахстане".
Намного проще беженцам ингушской национальности. Почти у каждого из них в республике проживают далекие или близкие родственники. Порой достаточно быть представителем одной из ингушских фамилий или тейпа, чтобы тебя не оставили без поддержки. Ингушам, не пожелавшим вернуться в Чечню, республиканские власти выделили сборные деревянные домики и земельные участки в Сунженском районе. На карте появилось новое селение - Берт-юрт.
Прошло уже два года с начала второй чеченской кампании, и большинство из тех чеченцев, которые проживали в домах у ингушей, постепенно переселяются в палаточные лагеря: гостеприимство не бывает безграничным даже на Кавказе. Они-то и пополняют ныне разбитые на территории Ингушетии палаточные лагеря - "Спутник", "Белла", "Олина", "Барт"... Эти лагеря уже заполнены беженцами, и прием новых не проводится. Зато еще достаточно места в новом, самом благоустроенном палаточном лагере "Сацита", организованном в феврале этого года саудовским "Красным полумесяцем". Название лагеря символично. В переводе с чеченского оно означает "останови". Если в начале года здесь было размещено всего восемь палаток, то сейчас здесь проживают почти 5 тыс. человек. И это еще не предел - на окраине огороженного железным забором лагеря виден большой пустырь, который организаторы лагеря предусмотрительно оставили для вновь прибывающих. Принимать новых беженцев из Чечни запрещено, но тех, кто прибывает из частного сектора или арендуемых помещений, - пожалуйста.
Магомед Исаев с тремя детьми раньше жил в Слепцовске, подрабатывал частным извозом. "Думал, денег будет достаточно, чтобы арендовать комнату в городе, не хотел, чтобы мои дети видели эти палатки, - говорит Магомед. - Но сейчас таксистов стало много, всем работы не хватает, а у клиентов и так немного денег. Перезимую здесь, а потом что-нибудь придумаем".
Когда палатка - дом родной
Жизнь в палатке как в вечном походе: ни уюта домашнего, ни спокойствия душевного. Но тем не менее очевидно, что с каждым годом условия в палаточных лагерях становятся более сносными. К городку подведены дороги, несколько раз в день до Слепцовска курсирует рейсовый "пазик", проложены водопровод, газопровод. Централизованного отопления нет, но это не проблема при наличии природного газа, который можно заменить торфом, если с голубым топливом возникнут трудности. Здесь уже не вспоминают первую зиму 1999 г., когда, чтобы согреться, беженцы собирали в одну палатку все горючее и нередко из-за отсутствия буржуек жгли костер прямо на полу посередине. В таких палатках размещались малолетние дети и больные. Сюда же приходили греться соседи.
Зима на юге, конечно, не то что в Сибири, но вполне под стать московской. Сейчас с гор уже веет холодным ветром, кто-то поспешно "обшивает" прохудившиеся палатки деревом и саманным кирпичом, другие творят из одной палатки "квартиру" с двумя, а то и тремя комнатами, из которых, чтобы было теплее, обогревают одну небольшую - спальню, где и греются в морозную ветреную зиму. Но и такое строительство не под силу многим. В целом, по данным местной миграционной службы, необходимо не менее 800 новых палаток, часть из которых пойдет на замену прогнивших и пришедших в негодность. Чтобы сэкономить жилплощадь, по периметру палатки устанавливаются трехъярусные самодельные деревянные кровати, посередине - печь, рядом - обеденный столик, тоже небольшой, чтобы осталось больше места. Потому обедать приходится по очереди. Коридор выведен наружу в импровизированное крыльцо, защищенное от дождя парниковой пленкой. Даже мечеть уже не палаточная, как это было раньше, а деревянная. В "Спутнике" же мечеть - саманная с каменным фундаментом.
Марьям Башаева вместе с двумя соседками разбили возле своей палатки огородик с десятину, на котором уже поспела капуста. Но больше всего здесь цветов. "Хоть какая-то отдушина, - словно оправдывается она. - Тоска заела. Кругом одни серые палатки, палатки, палатки... А здесь цветы".
С думой о завтра
Недавно "Сациту" посетил президент Ингушетии Руслан Аушев, который, пообещав выделить 300 палаток, предупредил беженцев, чтобы они ни на кого не надеялись, кроме себя, и готовились не только к предстоящей, но и следующей зиме. Не исключено, что готовиться придется и к последующим зимам. По всему видно, что беженцы не скоро собираются возвращаться. Водопровод, газопровод и саманные домики строят не для того, чтобы бросить и вернуться обратно.
"Вернутся! - убежден комендант "Сациты" Хасан Тумгоев. - Бросят все и вернутся. Но только при одном условии - если будет гарантирована безопасность. Но этого нет. Зато людей продолжают запугивать и здесь. Тот же Ахмат Кадыров, как это отметил даже командующий СКВО Геннадий Трошев, ни разу не был в лагерях беженцев, не говорил с людьми, но зато с легкостью предлагает вариант, как вернуть чеченцев обратно: надо, дескать, несколько раз пальнуть по лагерям, и все побегут обратно. Связано одно с другим или нет, но через пару дней после этих слов был обстрелян лагерь "Спутник". Кадыров вводит общественность в заблуждение, утверждая, что боевики нашли "хорошее пристанище" в лагерях беженцев. Сколько у нас было проверок, чуть ли не раз в неделю, ни одного преступника не нашли".
Тяжелее всего приходится молодежи. Все эти годы, еще с прошлой чеченской кампании, беженцы испытывали проблемы, связанные с нехваткой детского питания, дефицитом лекарств. Не все могли получить школьное образование, которое доступно сегодня даже на территории все еще воюющей республики. У выпускников школ своя головная боль - куда пойти учиться или работать. В "Саците" сегодня обучаются в три смены только 300 ребятишек из более чем 600. Среди учащихся нет ни одного старшеклассника - не хватает мест. Даже у директора школы нет своего кабинета - его переоборудовали в учебный класс. Прикомандированная из Слепцовской городской школы Тамара Батаева не может привыкнуть к тому, что 10-летние дети не умеют читать и писать. "По два-три года нигде не учились, - объясняет она, - поэтому в первом классе можно встретить детей разного возраста - от шести до одиннадцати лет. Уровень знаний во втором, третьем классах крайне низок. Бывшие чеченские учителя частично потеряли квалификацию. Выпускники школ имеют мало шансов по сравнению со своими сверстниками в других регионах продолжить учебу в вузах".
Решению этой проблемы посвящена специальная программа открывшегося в этом году в Назрани филиала Северокавказского государственного технического университета - первого технического вуза в Ингушетии. Ректор университета Муса Гулиев организовал фонд поддержки студентов-беженцев из Чечни, а также сирот и малообеспеченных учащихся. Учебная программа составлена таким образом, чтобы подготовить специалистов, которые со временем будут востребованы в Чечне. Почти треть из 150 набранных в этом году - беженцы. "Рано или поздно война в Чечне закончится, и нынешние беженцы вернутся подготовленными специалистами - технологами, связистами, менеджерами, юристами, - убежден Муса Гулиев. - Тем более что за последние десять лет специалистов высокого класса, особенно технических специальностей, в Чечне почти не осталось. Выпускники вуза могут быть уверены, что без работы они не останутся".
Покидая даже такой благоустроенный, в цветах палаточный лагерь, как "Сацита", не хочется верить пессимистическим, но, увы, реальным прогнозам о том, что беженцам предстоит прожить здесь еще не один год, оставаясь вдали от родного дома, который, казалось бы, здесь, рядом, всего лишь в нескольких километрах - в Чечне.
