Вторая чеченская кампания: победный год

Прошел год с начала второй чеченской кампании. Каким бы ни был военный итог этой кампании, он, что совершенно очевидно, пока никаким образом не повлиял на политическое урегулирование этого конфликта.

Россия может, как в первой чеченской кампании, проиграть войну, но чеченцы не станут от этого более лояльны к России. Скорее даже наоборот, тогда они стали еще более агрессивны.

Россия может, как во второй чеченской кампании, одержать убедительную военную победу, заняв все крупные и не очень населенные пункты, может взять под военный контроль практически всю территорию Чечни. Но Россия не смогла решить главного вопроса любой войны - победа возможна лишь при условии полной капитуляции одной из сторон. Ни Масхадов, ни Басаев не капитулировали и капитулировать не будут, поскольку, по сути, не они определяют генеральную линию в этой войне с чеченской стороны. Они ее только осуществляют.

Характерный пример - задержание и арест бывшего полевого командира, бывшего наиболее радикально настроенного чеченского террориста Салмана Радуева. После ареста всему миру открылось (и в прямом - без бороды и усов, и в переносном смысле) истинное лицо одного из самых кровожадных лидеров Чечни. Вместо отморозка и экстремиста на экранах ТВ предстал слабый, издерганный и потерявший всю свою уверенность инвалид. Спрашивается, чем же так в свое время он привлекал матерых чеченских боевиков, сотнями становившихся под его знамена?

Дело в том, что он привлекал их не своим родством с Дудаевым, не только политическими и воинственными лозунгами, не только успешно проведенными террористическими операциями (реальными или присвоенными), а тем, что в нужный момент и в нужном месте персонифицировал собой идею чеченской независимости. Поэтому от того, что Радуев оказался в руках российских спецслужб, количество чеченской независимости, ненависти к России не уменьшилось. Потому что спецслужбы арестовали и переправили в Москву персонификацию идеи. А сама идея осталась жить и действовать в Чечне.

И Масхадов, и Басаев, и Удугов - персонификация того же, в сущности, чеченского представления о своем будущем. Этих лидеров чеченской независимости можно переловить и убить поодиночке или всех вместе. Но чеченцев это вряд ли остановит.

То есть политическое урегулирование в Чечне при нынешнем противостоянии политических сил невозможно. Потому что со стороны России в этих переговорах могут участвовать конкретные государственные и политические лица, а с чеченской - персонифицированные носители идеи чеченской независимости (какова реально эта независимость и является ли независимостью в действительности - другой вопрос).

О том, что политическое урегулирование в Чечне невозможно, говорит и еще один факт, вернее, группа фактов. Ни до первой чеченской кампании, ни в период между двумя кампаниями, ни сейчас российская власть так и не смогла создать в Чечне хоть сколько-нибудь реальную действующую, авторитетную для большинства чеченскую (не по идее, а по чисто национальным, этническим признакам) власть.

Кадыров, являющийся главой чеченской администрации, сидит в Гудермесе и фактически не может и не пытается управлять Чечней. Он - не марионетка России в общепринятом смысле этого слова. Он просто человек, имеющий определенное влияние в определенных кругах и кланах чеченского общества. Как только он почувствует (или если почувствует), что сможет обходиться без поддержки России, скорее всего будет проводить, скажем осторожно, собственную прочеченскую (и скорее всего антироссийскую) политику.

Бывший заместитель Кадырова, а ныне лицо без определенных политических занятий Гантамиров, имеет определенное политическое влияние в других чеченских круга и кланах. И оба этих чеченских лидера, пользующиеся поддержкой официальной Москвы, не могут договориться между собой. Возможно, потому, что имеют в конечных своих целях иные, чем Россия, интересы.

Итак, итоги первого года второй чеченской кампании позволяют сделать несколько выводов.

1. Российская армия одержала безусловную военную победу во второй чеченской кампании, разбив более или менее регулярные воинские контингенты Чечни.

2. Победа армии РФ над вооруженными силами Ичкерии не означает победы над сепаратистами, поскольку побежденные, несмотря на явное свое поражение, не капитулировали. Следовательно, война, но другими силами и средствами, будет продолжаться.

3. Россия не смогла найти никакого политического решения чеченской проблемы. Следовательно, политическое противостояние России и Чечни также будет продолжаться. При этом позиция Чечни в этой ситуации (когда Россия - Голиаф, а Чечня - Давид) будет всегда более выгодной.

4. Россия не может отпустить Чечню, поскольку это будет означать не просто крах всей северокавказской политики РФ, но будет началом конца самой Федерации. Чечня для России, как чемодан без ручки - и нести тяжело, и бросить невозможно.

5. Россия, что на сегодня самое главное, не смогла создать в Чечне не только легитимного, но хоть сколько-нибудь реально действующего пророссийского правительства. Происходящее в Чечне ныне по эту (российскую) сторону фронта очень напоминает то, что происходило чуть более года назад по ту (чеченскую) сторону, - война кланов и их лидеров за абсолютную власть, неумение и нежелание договориться.

6. Лидеры Ичкерии (Масхадов, Басаев и др.) готовы драться за независимость Чечни (в том виде, как они ее понимают) до последнего чеченца. Потому что и сами эти лидеры - персонификация идеи чеченской независимости. Их арест, смерть или личный отход от участия в активных военных и политических делах ничего не меняет по сути. Политическое и военное противостояние будут продолжать другие, поскольку Россия борется не с идеей, а с ее носителями.

7. Россия победила. Война продолжается.